Одно из малоизученных событий недавнего советского прошлого, знаменовавшее окончание одного и начало другого периода советской истории, - снятие.

Официальная советская историография долгие годы уверяла, что освобождение Хрущева от обязанностей первого секретаря ЦК КПСС, председателя Совета Министров СССР и члена Президиума ЦК КПСС произошло на октябрьском (1964 г.) пленуме ЦК КПСС по просьбе самого Хрущева «в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья» после коллективного обсуждения вопроса о его «стиле и методах руководства».

В действительности решение о снятии Хрущева предопределила группа лиц из партийно-государственного руководства СССР, заранее, на предшествовавших пленуму встречах и заседаниях Президиума ЦК КПСС, сговорившаяся против лидера страны.

Причины снятия Хрущева вытекают из тех процессов, которые происходили в стране, партии и внутри самого партийного руководства во второй половине 1950-х – начале 1960-х гг. Установившаяся в СССР политическая система с монопольной властью Коммунистической партии оказалась несовместима даже с такой псевдодемократической формой управления, как коллективное руководство страной. Объективные закономерности функционирования власти с неизбежностью порождали очередного вождя, идеям которого должны были послушно внимать партия и советский народ. Не удивительно поэтому, что инициированная Хрущевым критика преступлений сталинского режима сопровождалась разгромом его политических оппонентов и постепенным формированием «культа личности» нового всевластного лидера страны. Конечно, культ Хрущева не был столь репрессивным и кровавым, как у, но его основу по-прежнему составляли авторитаризм и бесконтрольность власти первого лица, непререкаемость его мнения и неприятие любой критики.

Энергичный и деятельный по натуре, Хрущев искренне желал поправить дела в стране, улучшить жизнь советских людей, догнать и перегнать США по уровню жизни населения. Он понимал, что это можно сделать, если СССР откажется от тотального военного противостояния с капиталистическим лагерем (политика мирного сосуществования), если советская экономика будет переориентирована на удовлетворение насущных нужд граждан (сокращение военных расходов, численности армии, ликвидация дисбалансов в народном хозяйстве за счет развития производства товаров народного потребления, подъема сельского хозяйства). Но он совсем не понимал, что эти грандиозные задачи неразрешимы в условиях мобилизационной плановой экономики и требуют рыночных подходов, по сути - изменения уклада жизни страны. Объективно неизбежные неудачи он объяснял субъективными обстоятельствами - медлительностью и неповоротливостью партийно-государственного аппарата, все чаще и чаще устраивая различные его реорганизации.

Промышленное производство пытались подстегнуть созданием совнархозов и ликвидацией отраслевых министерств, а также за счет увеличения сроков планирования народного хозяйства (вместо пятилетки семилетка и даже восьмилетка). Во имя укрепления социалистических основ сельского хозяйства и поднятия производительности труда колхозников непомерными налогами обложили их личные участки и личный скот (а заодно и большинство подсобных хозяйств промышленных предприятий). «Развитие» агрикультуры увидели в широкомасштабном обязательном внедрении кукурузы - вплоть до суровых северных областей. Потом вдруг решили спасаться с помощью гидропоники, хотя в отличие от стран, где она культивируется, земли у нас было в избытке.

Хрущев решил перетрясти и саму партию, ликвидировав ее становой хребет - райкомы - и разделив партийные органы по производственному принципу на не зависящие друг от друга промышленные и сельскохозяйственные. В каждой области образовали по два обкома партии и два облисполкома: промышленные и сельскохозяйственные. В результате была разрушена привычная вертикаль власти, что серьезно ущемило всевластие партийных секретарей в подчиненных им регионах и вызвало у партийных функционеров повсеместное неприятие этой реформы.

К началу 1964 г. авторитет Хрущева в стране упал, о чем свидетельствовали многочисленные анекдоты о нем, получившие широкое распространение. Недовольны были все слои общества: рабочие и служащие - повышением цен на товары и производственных норм, введенных одновременно со снижением расценок; крестьяне - вынужденным урезанием подсобных хозяйств; жители маленьких городов и поселков - запретом держать скот. Творческая интеллигенция обсуждала экстравагантные выходки первого секретаря, устраивавшего «разносы» виднейшим писателям и мастерам живописи и поучавшего их, как и что надо творить. Усилению социальной напряженности способствовали перебои в обеспечении городов и поселков продовольствием из-за неурожая 1963 г.

Этим не замедлили воспользоваться члены высшего партийно-государственного руководства СССР, жаждавшие стабильности своего положения и боявшиеся очередной смены караула в верхах.

На июньском (1963 г.) пленуме ЦК КПСС обязанности второго секретаря ЦК вместо разбитого инсультом Хрущев поручил исполнять сразу двум членам Президиума ЦК - председателю Президиума Верховного Совета СССР и переведенному из Киева на работу секретарем ЦК КПСС. Именно эти два человека взяли на себя основную работу по организационному оформлению недовольства партийной номенклатуры.

По воспоминаниям, в то время председателя Совета Министров РСФСР, все это готовилось примерно год. «Нити вели в Завидово, где Брежнев обычно охотился. Сам Брежнев в списке членов ЦК ставил против каждой фамилии “плюсы” (кто готов поддержать его в борьбе против Хрущева) и “минусы”. Каждого индивидуально обрабатывали». Иногда пишут, что «мотором» заговора был не входивший тогда в состав Президиума ЦК секретарь ЦК КПСС, опиравшийся на своего друга - председателя КГБ при Совете Министров СССР. Однако по своему второстепенному положению в партийной иерархии, они не имели возможности возглавить оппозицию. Не случайно и Шелепин, и Семичастный отрицали руководство заговором, признавая вместе с тем свою активную роль в нем.

В числе некоторых членов Президиума ЦК, Брежнев долгие годы вел рабочие записи в блокнотах и тетрадях. С момента освобождения от должности председателя Президиума Верховного Совета СССР на июльском (1964 г.) пленуме ЦК КПСС записи прекращаются. На отдельных листках фиксируются лишь указания и распоряжения Хрущева, не имеющие никакого отношения к заговору. В дневниковых записях сведения о сговоре против Хрущева крайне скудны и ограничиваются почти ничего не говорящими фразами «поговорили о деле», «обсудили дело» без указания фамилий и имен тех, с кем встречался автор дневников, и подробностей обсуждения. Другие участники заговора не оставили и таких записей. Подготовка к смещению первого секретаря заставляла всех их быть предельно осторожными.

И все же реальные свидетельства нарастания напряжения во взаимоотношениях первого лица с другими членами Президиума ЦК КПСС остались. Вот некоторые примеры.

11 июля 1964 г. Заседание пленума ЦК КПСС. Присутствует вся партийно-государственная номенклатура. Рассматривается болезненный для Брежнева вопрос о его освобождении с поста председателя Президиума Верховного Совета СССР и назначении на эту должность. Начав с нелепой шутки об «отлупе деда Щукаря», Хрущев далее обращается к Брежневу и с нарочитым пренебрежением к нему комментирует только что прозвучавшие аплодисменты участников пленума: «Это рады, чтобы Вас освободить. Нельзя же назначить, не освободивши. Это обрадовались люди, что Вас освободили». Чтобы сохранить лицо, Брежнев вынужден ответить: «Не думаю. Это они хорошо провожают». Многословно и иносказательно объяснение Хрущева, почему проводится кадровая перестановка: «Я думаю, что это будет хорошо, потому что сейчас значение Президиума Верховного Совета надо поднимать и придавать ему еще большее значение. Вот Конституцию разработали. …Нам сейчас не завинчивать гайки надо, а надо показать силу социалистической демократии. …Раз демократия, то и руководство может быть подвергнуто критике. И это надо понимать. Без критики нет демократии. …Мы [анти]демократические методы побороли со всеми трудностями и разбили врагов, оппозицию, имели монолитность в народе, который поддерживал нашу партию, а сейчас, я так понимаю, не все мы единого мнения, сейчас у нас по нарастающей развивается этот процесс. Поэтому, чтобы было более демократично - надо устранить препятствия: освободить одного и выдвинуть другого». Но для участников пленума, с полуслова понимающих намеки, речь Хрущева предельно ясна: в отличие от Микояна, Брежнев не способен быть «демократическим президентом» страны, он не в состоянии поднять работу Президиума Верховного Совета СССР на более респектабельный уровень, и потому его возвращают на прежнюю работу в ЦК КПСС курировать военно-промышленный комплекс.

19 августа 1964 г. Заседание Президиума ЦК КПСС. Присутствует узкий круг высших руководителей, где можно не прибегать к «византийскому слогу». Обсуждается поездка Хрущева по регионам страны. Всплывает вопрос об оплате труда комбайнеров, чабанов, других сельскохозяйственных рабочих. Первого секретаря возмущают повышенные расценки и плохое нормирование труда в колхозах. Попытка оправдаться вызывает бурную реакцию Хрущева, работе своего соратника по Президиуму ЦК он выставляет негативную оценку: «Товарищ Полянский, я с вами не согласен. Это несогласие складывается в какую-то линию. …Я против того, чтобы сельские рабочие вырывались и больше зарабатывали, чем заводские рабочие. …Вы берете на себя смелую задачу защиты вопроса, которого Вы не знаете. В этом тоже Ваша смелость. Но это не ободряет ни меня, ни других. Я полагаться в этих вопросах на Вас очень затрудняюсь. Как Вы подошли к решению пенсионного вопроса? Разве так можно решать? Всем поровну - так нельзя. Это самое легкое. А надо, чтобы как мы решили, чтобы колхозы принимали участие, чтобы они от своих отчислений определяли размеры, тогда будет стимулирование производительности труда. Он будет сегодня работать, а будет думать, что он получит, когда пойдет на пенсию. Вот о чем речь идет. А Вы представили уравнительную [пенсию], не соответствующую нашей линии. Другой раз - по ценам. Я очень осторожно к Вам отношусь». И далее, обращаясь к другим членам Президиума ЦК, Хрущев заключает: «Я остро этот вопрос поставил, товарищи. Вы знаете, что этим вопросом занимается Полянский. Я его считаю не совсем объективным».

На этом же заседании при обсуждении подходов к уборке хлопка, в отсутствие, Хрущев и ему дает нелестную характеристику: «Нет здесь Косыгина. Но тут Косыгиным пахнет. Он знает цену длинного тонковолокнистого хлопка, он знает производство текстиля, и на него текстильщики жмут. …Нити тянутся к Косыгину. У него старые взгляды».

17 сентября 1964 г. Заседание Президиума ЦК КПСС. Присутствуют Хрущев, Брежнев, Воронов, Микоян, Полянский и. В рабочей протокольной записи заседания заведующий Общим отделом ЦК фиксирует вопрос «о Президиуме» и следующие рассуждения Хрущева о его составе: «Довольно много людей с двухмесячным отпуском» (т.е. старых); «Три этажа в руководстве - молодых, средних и старших». Действующий состав Президиума ЦК КПСС явно не устраивает Хрущева, в верхнем эшелоне власти необходима процедура ротации кадров. Конечно, обсуждение такой острой темы лишь встревожило членов Президиума ЦК и побудило их к более активным действиям против первого секретаря ЦК КПСС и председателя Совета Министров СССР.

Из воспоминаний известно, что сообщение о заговоре он получил еще до поездки отца в третьей декаде сентября 1964 г. на полигон Тюра-Там. После возвращения Хрущева Сергей подтвердил тревожную информацию, рассказав отцу о состоявшейся беседе с бывшим охранником В.И. Галюковым. Однако Хрущев не придал ей должного значения, видимо считая, что легко возьмет ситуацию под контроль и избавится от своих оппонентов. Во всяком случае, о настойчивом «выпроваживании» из Москвы в отпуск Хрущев сообщил президенту Индонезии 29 сентября в шутливом тоне. Перед отъездом он лишь попросил Микояна встретиться с Галюковым.

На отдыхе в Пицунде Хрущев готовился к намеченному на ноябрь пленуму ЦК по сельскому хозяйству, встретился с членами делегации японских парламентариев. Приехавший туда же 3 октября Микоян привез один экземпляр записи откровений Галюкова. Это документальное подтверждение не побудило Хрущева к немедленным действиям. Он знал, что Брежнев в ближайшие дни будет находиться в Берлине на праздновании 15-летия Германской Демократической Республики, а Подгорный 9 октября вылетит в Кишинев для участия в торжествах, посвященных 40-летию образования Молдавской ССР и созданию Коммунистической партии Молдавии.

Как вспоминает оставшийся «на хозяйстве» Полянский, 11 октября ему позвонил Хрущев и сообщил, что знает об интригах против него, обещал через три-четыре дня вернуться в столицу и показать всем «кузькину мать». Полянский бросился срочно обзванивать членов Президиума ЦК КПСС.

В Москву немедленно вернулись Брежнев и Подгорный. Последний по пути сделал посадку в Киеве, где встретился с Шелестом и просил его быть готовым к вызову в столицу.

12 октября в отсутствие Хрущева в Кремле собралось заседание Президиума ЦК КПСС. В принятом постановлении - единственном документальном свидетельстве этого заседания - зафиксировано следующее решение: в связи «с возникшими неясностями принципиального характера провести следующее заседание 13 октября с участием т. Хрущева. Поручить тт. Брежневу, Косыгину, Суслову и Подгорному связаться с ним по телефону». Участники заседания постановили также отозвать из парторганизаций хрущевскую записку о руководстве сельским хозяйством из-за содержащихся в ней путаных установок, вызвать в Москву членов ЦК и ЦРК КПСС на пленум, время проведения которого определить в присутствии Хрущева.

13 октября около половины четвертого дня в Кремле началось новое заседание Президиума ЦК КПСС. Прилетевший из Пицунды в сопровождении Микояна Хрущев занял обычное место председателя. Первым взял слово Брежнев, разъяснивший Хрущеву, что за вопросы возникли в Президиуме ЦК. Чтобы Хрущев понял, что он в изоляции, Брежнев подчеркнул, что вопросы ставят секретари обкомов. Хрущев попытался оправдаться. Признав весомость аргументов, он тем не менее начал отстаивать разделение обкомов, заговорил о своем стремлении приносить пользу, насколько хватит сил. Но его быстро прервали. До позднего вечера по очереди Шелест, Воронов, Шелепин, Суслов, и перечисляли хрущевские прегрешения. Заседание продолжилось утром следующего дня. С большой обличительной речью выступил Полянский (ему было поручено подготовить для пленума ЦК КПСС специальный доклад об ошибках первого секретаря, который не прозвучал на пленуме только потому, что Хрущев согласился по-тихому уйти в отставку). С ним солидаризовались Косыгин, Подгорный, другие присутствующие. Единственным участником заседания, кто выступил в поддержку прежнего лидера страны, оказался Микоян, предложивший оставить Хрущева «у руководства партии». Но и он, увидев решимость остальных, в итоге согласился со смещением Хрущева. Сам «обвиняемый» в «последнем слове» признал свои ошибки, согласился подписать заявление об отставке и заявил: «Не прошу милости - вопрос решен. Я сказал т. Микояну - бороться не буду… Радуюсь - наконец партия выросла и может контролировать любого человека. Собрались и мажете говном, а я не могу возразить». После ухода Хрущева Брежнев предложил выдвинуть на пост первого секретаря ЦК КПСС Подгорного, но тот отказался в пользу Брежнева.

В тот же день 14 октября в 6 часов вечера в Екатерининском зале Кремля открылся внеочередной пленум ЦК КПСС. Выступивший на пленуме по поручению Президиума ЦК КПСС с докладом Суслов озвучил «единодушное» мнение членов высшего партийного ареопага о необходимости смещения Хрущева. Сказав несколько дежурных фраз об инициативе и энергии Хрущева, его роли в разоблачении культа личности Сталина, заслугах в борьбе с «антипартийной группой, », в проведении политики мирного сосуществования, докладчик с пафосом обрушился на Хрущева. В вину ему было поставлено нарушение норм партийного руководства: решает дела единолично, пренебрегает коллективным мнением; достижения приписывает себе, а недостатки сваливает на других; пытается поссорить членов Президиума; стремится принизить авторитет своих коллег в массах, препятствует их выездам на места, а сам берет в поездки родственников; способствует восхвалению своей личности. Результат этих неправильных методов руководства - грубые политические, экономические и организационные ошибки (бесконечные перестройки и реорганизации партийного и советского аппарата, ликвидация райкомов партии, созыв нерабочих парадных пленумов ЦК, замена пятилеток семилетними планами, монополизация руководства сельским хозяйством, увлечение кукурузой, самовольство в награждении орденами, угроза разогнать Академию наук СССР и др.).

Поскольку все основные вопросы были разрешены до пленума, его ход умело срежиссировали. Доклад Суслова в нужных местах прерывался одобрительными выкриками с мест и аплодисментами. По его окончании постановили «прений не открывать». Голосование прошло организованно и единодушно. Сначала было принято постановление «О т. Хрущеве», согласно которому он освобождался от занимаемых постов «в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья», признавалось «нецелесообразным в дальнейшем объединять в одном лице обязанности первого секретаря ЦК КПСС и председателя Совета Министров СССР». Затем первым секретарем ЦК избрали Брежнева, а председателем Совета Министров СССР - Косыгина.

Председательствовавший на пленуме Брежнев от имени Президиума ЦК предложил «для печати ограничиться только одним пунктом постановления». Краткую и скупую информацию о пленуме и отставке Хрущева 16 октября опубликовали в газетах. Протокол и стенографический отчет о пленуме 30 октября разослали членам и кандидатам в члены ЦК, членам ЦРК КПСС, а также в крайкомы, обкомы и отделы ЦК партии.

По воспоминаниям, сразу после окончания пленума Брежнев пришел в свой кабинет на Старой площади и начал по очереди связываться по телефону с руководителями союзных стран, чтобы лично проинформировать их о переменах в Москве.

Мировая реакция на снятие Хрущева волновала новое кремлевское руководство гораздо больше, нежели мнение собственного народа. Для внутреннего употребления годились передовая газеты «Правда» и специально устроенные партийные собрания, на которых строго в соответствии с полученными установками партийные секретари и пропагандисты разъясняли произошедшие изменения. Для друзей и коллег из социалистического лагеря и коммунистических партий, некоторые из которых восприняли московскую новость как отказ от преодоления сталинизма (венгерских и итальянских товарищей это встревожило, китайских коммунистов, напротив, обрадовало и обнадежило), пришлось организовывать серию встреч в верхах. В директиве советским послам и резидентам КГБ, предназначенной для лидеров мирового коммунистического и социалистического движения, снятие Хрущева советские руководители постарались объяснить не столько объективными, сколько субъективными обстоятельствами, всячески подчеркивая неизменность политического курса СССР. В директиве признавался «определенный вклад Хрущева в разработку и осуществление коллективно выработанной генеральной линии нашей партии, принятой на ХХ, ХХI и ХХII cъездах КПСС, в Программе КПСС, в разоблачение культа личности Сталина, в проведение политики мирного сосуществования государств с различным общественным строем» и подчеркивалось, что «тов. Хрущев продолжает оставаться членом ЦК КПСС».

Последующие события, однако, подтвердили прозорливость тех, кто сомневался в искренности подобных объяснений. Это проявилось в небольшой вроде бы детали: с санкции нового руководства вскоре у кремлевской стены установили бюст Сталина.

Завеса, окутывающая обстоятельства смещения Хрущева, стала приоткрываться спустя десятилетия после 1964 г., с наступлением эпохи «перестройки», объявлением гласности и открытием ранее недоступных архивов. Фигура Хрущева оказалась в центре внимания средств массовой информации, всех тех, кто занимается исторической публицистикой. Возможность публичного рассказа о пережитом получили, наконец, участники и очевидцы событий. Словно соревнуясь в изложении неизвестных подробностей и оценках произошедшего, А.М. Александров-Агентов, Г.И Воронов, В.В. Гришин, Л.Н. Ефремов, А.И. Микоян, В.Е. Семичастный, А.Н. Шелепин, П.Е. Шелест, члены семьи Хрущева - сын Сергей и зять - многие страницы своих воспоминаний посвятили смене советского руководства.

Дорогу для публикаций источников об этой прежде запретной теме открыло рассекречивание архивов. Совместными усилиями историки и архивисты ввели в научный оборот большой комплекс документов о снятии Хрущева. Это обусловило появление научных монографий и статей, в которых на новой источниковой базе анализируются события недавнего прошлого.

Среди появившихся документальных сборников особое место занимает изданный Международным фондом «Демократия» (Фондом Александра Н. Яковлева) в серии «Россия. ХХ век. Документы» том, в котором впервые объединены все основные опубликованные и неопубликованные документы высших партийных и государственных органов власти СССР за период с июня по декабрь 1964 г., связанные со снятием Хрущева. Ключевые документы из этого тома, раскрывающие предысторию октябрьского (1964 г.) пленума ЦК КПСС, приводятся в данном альманахе.

Публикацию подготовили доктор исторических наук А.Н. Артизов и кандидат исторических наук Ю.В. Сигачев.

Конспект по истории России

1962-1964 гг. остались в памяти многих людей как годы внутренних неурядиц и роста напряженности . Ухудшилось продовольственное снабжение растущего городского населения. Резкое повышались закупочные цены, которые стали обгонять розничные.

Симпатии простых людей к Хрущеву стали ослабевать. Осенью 1963 г. разразился новый кризис . В магазинах исчез хлеб, т.к. целина ничего не дала. Появились талоны на хлеб. Повышение цен, появление новых дефицитов было отражением нарастания кризисных явлений в экономике страны в целом. Темпы роста промышленности и технический прогресс стали замедляться. Обнаружившиеся сбои в работе промышленности Хрущев и его окружение пытались выправить путем дрейфа к воссозданию централизованной бюрократической командно-административной системы сталинского типа. Хрущев, с одной стороны, стремился перестановками в верхних эшелонах власти улучшить ситуацию в экономике, а с другой - столкнуть две части партаппарата, чтобы политикой "разделяй и властвуй" обезопасить самого себя. Стали делиться обкомы, комсомольские и профсоюзные организации. Вся реформа свелась к раздуванию аппарата партийных и государственных органов. Распад власти был налицо.

Утрата Хрущевым личной популярности, поддержки со стороны партийно- хозяйственного аппарата, разрыв с немалой частью интеллигенции, отсутствие зримых перемен в уровне жизни большинства трудящихся сыграли роковую роль в деле проведения антибюрократических реформ. Да и проведение реформ проводилось антидемократическими путями. Большая часть народа в них не участвовала. Реальные решения принимались весьма ограниченным кругом высших политических руководителей. Естественно, что при неудаче вся политическая ответственность падала на человека, занимавшего первый пост в партии и правительстве. Хрущев был обречен на отставку. В 1964 г. он попытался активизировать реформаторскую деятельность, распорядившись начать подготовку проекта новой Конституции СССР.

Бурные последствия преобразования в СССР, непоследовательные и противоречивые, они все же сумели вырвать страну из оцепенения предшествующей эпохи. Партийно-государственная номенклатура добилась укрепления своих позиций, однако недовольство беспокойным лидером в ее рядах нарастало. Росло разочарование интеллигенции строго дозированной номенклатурной "оттепелью". Рабочие и крестьяне устали от шумной борьбы за "светлое будущее", при ухудшении текущей жизни.

Все это помогло партийно-государственной номенклатуре без каких-либо общественных потрясений избавиться от Н.С.Хрущева. Он был обвинен в "волюнтаризме", снят со всех постов и отправлен на пенсию.

15 октября 1964 года опубликованное в советских газетах короткое коммюнике сообщило, что состоявшийся накануне пленум ЦК "удовлетворил просьбу товарища Хрущева Н.С. об освобождении его от обязанностей первого секретаря ЦК, члена Президиума ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья".

Отставка Хрущева была результатом заговора . 30 сентября, последовав совету своих коллег по руководству страной, Хрущев, который провел в течение 1964 года 135 дней в официальных зарубежных поездках, отправился в Сочи на отдых. Воспользовавшись его отсутствием, коллеги Хрущева собрали 12 октября заседание Президиума, а 13-го - пленум ЦК КПСС. По возвращении 13 октября в Москву Хрущев сразу же предстал перед Президиумом, от имени которого, с требованием отставки первого Секретаря ЦК КПСС, выступил Суслов. Хрущев, возможно, еще надеялся восстановить свое положение через ЦК, как это было в июне 1957 года, но ЦК уже заседал, и его решением стало отстранение Хрущева прямо со следующего дня от всех занимаемых им должностей, которые были немедленно переданы подготовившим его смещение людям: Брежнев занял пост первого секретаря ЦК КПСС, а Косыгин возглавил правительство.

Отставка Хрущева завершила двухлетний период, в течение которого его авторитет и проводимая им политика во все большей степени оказывались под вопросом.

Либеральная интеллигенция никогда не скрывала своего пренебрежительного отношения к Хрущеву. Да, она приветствовала разоблачения, сделанные на ХХ и ХХII съездах КПСС, однако, после начавшихся весной 1963 года "заморозков" в сфере культуры, уже не обольщалась действиями первого секретаря ЦК КПСС.

Не считая заговора ближайшего окружения Хрущева, одной из решающих причин его отставки стала оппозиция части партийно-хозяйственных кадров, обеспокоенных его бесконечными реформами, которые постоянно угрожали их карьере, стабильности положения и привилегиям.

Безоглядные начинания Хрущева восстановили против него экономистов- реформаторов, опала Жукова и сокращение армии - военных.

В своей совокупности недовольство самых разных социальных слоев общества стало для Хрущева роковым. Не столько заговор против первого секретаря ЦК КПСС узкого круга лиц, сколько провалы в политике, бунт аппарата на фоне равнодушия общества и его интеллектуальной элиты привели его к поражению.

К 1964 году десятилетнее правление Никиты Хрущёва привело к удивительному результату — в стране практически не осталось сил, на которые Первый секретарь ЦК КПСС мог бы опереться.

Консервативных представителей «сталинской гвардии» он напугал развенчанием культа личности Сталина, умеренных партийных либералов — пренебрежением к соратникам и заменой коллегиального стиля руководства авторитарным.

Творческая интеллигенция, поначалу приветствовавшая Хрущёва, отшатнулась от него, наслушавшись «ценных указаний» и прямых оскорблений. Русская православная церковь, привыкшая за послевоенный период к относительной свободе, предоставленной ей государством, подверглась давлению, которого не видела с 1920-х годов.

Дипломаты устали разрешать последствия резких шагов Хрущёва на международной арене, военные были возмущены непродуманными массовыми сокращениями в армии.

Реформирование системы управления промышленностью и сельским хозяйством привело к хаосу и глубокому экономическому кризису, отягощённому хрущёвской кампанейщиной: повсеместным насаждением кукурузы, гонениями на личные участки колхозников и т. д.

Всего через год после триумфального полёта Гагарина и провозглашения задачи построения коммунизма через 20 лет Хрущёв на международной арене вверг страну в Карибский кризис, а внутри подавил при помощи армейских подразделений выступление недовольных снижением жизненного уровня рабочих в Новочеркасске.

Цены на продовольствие продолжали расти, полки магазинов пустели, в некоторых регионах начались перебои с хлебом. Над страной нависла угроза нового голода.

Популярен Хрущёв оставался только в анекдотах: «На Красной площади во время Первомайской демонстрации к Хрущёву на Мавзолей поднимается пионер с цветами, который спрашивает:

— Никита Сергеевич, а правда, что вы запустили не только спутник, но и сельское хозяйство?

— Кто это тебе сказал? — нахмурился Хрущёв.

— Передай своему папе, что я умею сажать не только кукурузу!»

Интрига против интригана

Никита Сергеевич был опытным мастером придворных интриг. Он умело избавился от своих соратников по постсталинскому триумвирату, Маленкова и Берии, в 1957 году сумел устоять во время попытки своего смещения со стороны «антипартийной группы Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова». Спасло тогда Хрущёва вмешательство в конфликт министра обороны Георгия Жукова , чьё слово и оказалось решающим.

Не прошло и полугода, как Хрущёв отправил своего спасителя в отставку, испугавшись роста влияния военных.

Хрущёв пытался укреплять свою власть за счёт продвижения на ключевые посты собственных ставленников. Однако хрущёвский стиль управления быстро отталкивал от него даже тех, кто был ему многим обязан.

В 1963 году соратник Хрущёва, Второй секретарь ЦК КПСС Фрол Козлов , покинул свой пост по состоянию здоровья, а его обязанности были поделены между председателем Президиума Верховного Совета СССР Леонидом Брежневым и переведённым из Киева на работу секретарём ЦК КПСС Николаем Подгорным .

Примерно с этого момента Леонид Брежнев начал вести тайные переговоры с членами ЦК КПСС, узнавая их настроения. Обычно подобные беседы велись в Завидово, где Брежнев любил охотиться.

Активными участниками заговора, помимо Брежнева, были председатель КГБ Владимир Семичастный , секретарь ЦК КПСС Александр Шелепин , уже упоминавшийся Подгорный. Чем дальше, тем больше расширялся круг участников заговора. К нему примкнули член Политбюро и будущий главный идеолог страны Михаил Суслов , министр обороны Родион Малиновский , 1-й заместитель председателя Совета Министров СССР Алексей Косыгин и другие.

Среди заговорщиков было несколько различных группировок, которые рассматривали лидерство Брежнева как временное, принятое в качестве компромисса. Устраивало это, разумеется, и Брежнева, который оказался значительно дальновиднее своих соратников.

«Что-то вы против меня затеваете…»

Летом 1964 года заговорщики решили форсировать реализацию своих планов. На июльском пленуме ЦК КПСС Хрущёв смещает Брежнева с поста председателя Президиума Верховного Совета СССР, заменив его Анастасом Микояном . При этом Брежневу, которого вернули на прежнюю должность — куратора от ЦК КПСС по вопросам военно-промышленного комплекса, Хрущёв довольно пренебрежительно сообщает об отсутствии у него навыков для нахождения на должности, с которой его сняли.

В августе - сентябре 1964 года на совещаниях высшего советского руководства Хрущёв, недовольный положением в стране, намекает на предстоящую масштабную ротацию в высших эшелонах власти.

Это заставляет отбросить сомнения последних колеблющихся — окончательное решение о смещении Хрущёва в ближайшее время уже принято.

Утаить заговор такого масштаба оказывается невозможным — в конце сентября 1964 года через сына Сергея Хрущёву передают доказательства существования группы, готовящей переворот.

Как ни странно, активных встречных действий Хрущёв не предпринимает. Максимум, что делает советский лидер, это угрожает членам Президиума ЦК КПСС: «Что-то вы, друзья, против меня затеваете. Смотрите, в случае чего разбросаю, как щенят». В ответ члены Президиума наперебой начинают уверять Хрущёва в своей верности, что его вполне удовлетворяет.

В начале октября Хрущёв уезжает на отдых в Пицунду, где готовится к намеченному на ноябрь пленуму ЦК КПСС по сельскому хозяйству.

Как вспоминал один из участников заговора, член Президиума ЦК КПСС Дмитрий Полянский , 11 октября ему позвонил Хрущёв и сообщил, что знает об интригах против него, обещал через три - четыре дня вернуться в столицу и показать всем «кузькину мать».

Брежнев в этот момент находился в рабочей поездке за рубежом, Подгорный — в Молдавии. Однако после звонка Полянского оба срочно вернулись в Москву.

Лидер в изоляции

Планировал ли что-либо Хрущёв в действительности или его угрозы были пустыми, сказать сложно. Возможно, зная о заговоре в принципе, он не осознавал до конца его масштаба.

Как бы то ни было, заговорщики приняли решение действовать без промедления.

12 октября в Кремле собралось заседание Президиума ЦК КПСС. Было принято решение: в связи «с возникшими неясностями принципиального характера провести следующее заседание 13 октября с участием т. Хрущёва. Поручить тт. Брежневу, Косыгину, Суслову и Подгорному связаться с ним по телефону». Участники заседания постановили также вызвать в Москву членов ЦК и ЦРК КПСС на пленум, время проведения которого определить в присутствии Хрущёва.

К этому моменту и КГБ, и вооружённые силы фактически контролировались заговорщиками. На государственной даче в Пицунде Хрущёв был изолирован, его переговоры контролировались КГБ, а в море виднелись корабли Черноморского флота, прибывшие «для охраны Первого секретаря в связи с осложнением обстановки в Турции.

По приказу министра обороны СССР Родиона Малиновского , были приведены в боевую готовность войска большинства округов. Опасения вызывал лишь Киевский военный округ, которым командовал Пётр Кошевой , самый близкий к Хрущёву военный, который даже рассматривался как кандидат на должность министра обороны СССР.

Во избежание эксцессов заговорщики лишили Хрущёва возможности связаться с Кошевым, а также приняли меры к исключению возможности разворота самолёта Первого секретаря на Киев вместо Москвы.

«Последнее слово»

Вместе с Хрущёвым в Пицунде находился Анастас Микоян . Вечером 12 октября Первого секретаря ЦК КПСС пригласили прибыть в Москву на Президиум ЦК КПСС для решения неотложных вопросов, объяснив, что все уже прибыли и ждут только его.

Хрущёв был слишком опытным политиком, чтобы не понять суть происходящего. Тем более что Микоян сказал Никите Сергеевичу о том, что его ждёт в Москве, практически открытым текстом.

Однако каких-либо мер Хрущёв так и не предпринял — с минимальным числом охранников он вылетел в Москву.

О причинах хрущёвской пассивности спорят до сих пор. Одни считают, что он надеялся, как и в 1957 году, склонить чашу весов в свою пользу в последний момент, добившись большинства не на Президиуме, а на пленуме ЦК КПСС. Другие полагают, что 70-летний Хрущёв, запутавшийся в собственных политических ошибках, рассматривал своё смещение как наилучший выход из положения, снимающий с него всякую ответственность.

13 октября в 15:30 в Кремле началось новое заседание Президиума ЦК КПСС. Прибывший в Москву Хрущёв в последний раз в карьере занял председательское место. Первым взял слово Брежнев, разъяснивший Хрущёву, что за вопросы возникли в Президиуме ЦК. Чтобы Хрущёв понял, что он в изоляции, Брежнев подчеркнул, что вопросы ставят секретари обкомов.

Сдаваться без боя Хрущёв не стал. Признавая ошибки, он тем не менее выразил готовность исправить их, продолжив работу.

Однако после речи Первого секретаря начались многочисленные выступления критиков, затянувшиеся до вечера и продолжившиеся утром 14 октября. Чем дальше шло «перечисление грехов», тем очевиднее становилось, что «приговор» может быть только одним — отставка. «Дать ещё один шанс» Хрущёву готов был только Микоян, но его позиция поддержки не нашла.

Когда всё всем стало очевидно, Хрущёву ещё раз дали слово, на этот раз по-настоящему последнее. «Не прошу милости — вопрос решён. Я сказал Микояну: бороться не буду… — говорил Хрущёв. — Радуюсь: наконец партия выросла и может контролировать любого человека. Собрались и мажете го…м, а я не могу возразить».

Две строчки в газете

Оставалось решить, кто станет преемником. Брежнев предложил выдвинуть на пост Первого секретаря ЦК КПСС Николая Подгорного, однако тот отказался в пользу самого Леонида Ильича, как, собственно, и планировалось заранее.

Решение, принятое узким кругом руководителей, должен был утвердить внеочередной пленум ЦК КПСС, который начался в этот же день, в шесть вечера, в Екатерининском зале Кремля.

От имени Президиума ЦК КПСС с идеологическим обоснованием отставки Хрущёва выступил Михаил Суслов. Огласив обвинения в нарушении норм партийного руководства, грубых политических и экономических ошибках, Суслов предложил принять решение о снятии Хрущёва с должности.

Пленум ЦК КПСС единогласно принял постановление «О т. Хрущёве», согласно которому он освобождался от занимаемых постов «в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья».

Хрущёв совмещал должности Первого секретаря ЦК КПСС и председателя Совета Министров СССР. Совмещение этих постов признали нецелесообразным, утвердив партийным преемником Леонида Брежнева, а «государственным» — Алексея Косыгина.

Никакого разгрома Хрущёва в прессе не было. Через два дня в газетах вышло краткое сообщение о состоявшемся внеочередном пленуме ЦК КПСС, где было принято решение о замене Хрущёва на Брежнева. Вместо анафемы Никите Сергеевичу подготовили забвение — в последующие 20 лет официальные СМИ СССР о бывшем лидере Советского Союза не писали почти ничего.

«Восход» летит в другую эпоху

«Дворцовый переворот» 1964 года стал самым бескровным в истории Отечества. Началась 18-летняя эра правления Леонида Брежнева, которую впоследствии назовут лучшим периодом в истории страны в XX веке.

Правление Никиты Хрущёва было ознаменовано громкими космическими победами. Его отставка косвенно тоже оказалась связана с космосом. 12 октября 1964 года с космодрома Байконур стартовал пилотируемый корабль «Восход-1» с первым в истории экипажем из трёх человек — Владимира Комарова , Константина Феоктистова и Бориса Егорова . Улетали космонавты ещё при Никите Хрущёве, а рапортовали об успешном выполнении программы полёта уже Леониду Брежневу…

1 8 июня 1 957 года на заседание Президиума ЦК КПСС был вынесен вопрос о поездке членов Президиума на празднование 250-летия Ленинграда. Накануне во время одного из приемов Микоян шепнул Фурцевой, бывшей в те годы кандидатом в члены Президиума: «Они, — при этом, кивнув в сторону Маленкова и Кагановича, — прикрываясь вопросом о поездке в Ленинград, что-то хотят другое. Они, видимо, сговорились и поэтому требуют немедленно провести Президиум»

Как отпраздновать 250-летие Ленинграда?

Заседание Президиума ЦК 18 июня было собрано без согласования с Хрущевым по инициативе Молотова, Маленкова, Кагановича и присоединившихся к ним по некоторым позициям Шипилова, Сабурова, Первухина, Ворошилова и Булганина с предложением обсудить празднование 250-летия Ленинграда. Впоследствии, для того чтобы окончательно дискредитировать инициаторов этого заседания, пропагандистский аппарат ЦК КПСС навесит им ярлыки «сталинская гвардия», «антипартийная группа», которыми пестрели учебники по истории КПСС. Все это было сделано, чтобы придать подковерным кремлевским интригам высокое идейное звучание. Члены Президиума ЦК собрались в назначенный день и час. Неожиданно привычный ход ведения заседаний был нарушен. По предложению Маленкова Хрущев был отстранен от ведения заседания Президиума, поскольку далее было предложено обсудить именно его деятельность. Место председательствующего предложили Булганину. Первая фраза вновь назначенного председателя заседания не могла не повергнуть Никиту Сергеевича в изумление: «Товарищи, ну о чем тут говорить — все факты вы знаете. Невыносимо. Мы идем к катастрофе. Все стало решаться единолично. Мы вернулись в прежние времена».

На тебе, страна, героя

К 1957 году Никита Хрущев, год спустя после его исторического выступления на XX съезде КПСС с критикой сталинских репрессий, окончательно оформился в рафинированного коммунистического лидера, способного ораторствовать на обеде, рассказывать анекдоты, поучать, срывая при этом многочисленные аплодисменты. Кроме пяти классов начальной школы, у него не было законченного образования. Он не утруждал себя глубоким анализом цифр и фактов, а только «испущал идеи». Вершиной этого «глубокомыслия» стал лозунг «Догоним и перегоним Америку». Невооруженным глазом было видно, с каким трудом Хрущев придерживался текста написанных ему докладов. Но когда он отрывался от написанного, то поток слов уже нельзя было ничем остановить. И, как говаривали острые языки, в газету с его необъятным выступлением можно было бы завернуть и слона. Он был не лучше своих ближайших коллег по «сталинской гвардии». Как и для них, решающим в его карьере было искусство постоянного поддержания доверия и расположения Сталина, а уж в этом он в свои годы преуспел. Может быть, личная обида и мешала Дмитрию Шипилову быть достаточно объективным, но впоследствии он так вспоминал о Хрущеве: «Будущие историки и психологи с изумлением будут искать ответ на вопрос: откуда у малограмотного человека, глубоко захолустного по манерам и мышлению, оказалось столько тонкой изворотливости, двурушничества, иезуитства, вероломства, лицемерия, аморализма в достижении своих целей?» Сталинский стиль работы по руководству страной был предан анафеме, но то, что пришло на смену, и стилем назвать было трудно.

«И вдруг Булганин оказался в этой навозной куче»

Булганин не случайно оказался председательствующим на заседании Президиума. По иронии судьбы, кабинет Булганина уже во второй раз объединял заговорщиков. В первый раз это было в 1953 году, когда Хрущев готовил противостояние Берии. Спустя несколько лет, в 1957 году, в кабинете Булганина собирались почти те же высокопоставленные советские работники, но с иной задачей — снять Хрущева с поста Первого секретаря ЦК партии. Незадолго до произошедших событий, в начале июня 1957 года, Хрущев вместе с Булганиным были в Финляндии. Блестящий лицемер, Булганин хорошо играл роль преданного товарища, тщательно скрывая истинные намерения. Опыт конспирации, полученный еще в царские времена, и при советской власти был не лишним в борьбе за кремлевские посты. Раздосадованный сельскохозяйственник Никита позже в выступлении позволил себе следующую образность в адрес своего недавнего товарища: «И вдруг Булганин оказался в этой навозной куче». Маршал Жуков, хоть и принял сразу сторону Хрущева, выступил, однако, с критикой его деятельности. Он направил председательствующему Булганину записку: «Николай Александрович, предлагаю на этом обсуждение вопроса закончить. Объявить Хрущеву за нарушение коллективности руководства строгий выговор и пока все оставить по-старому, а дальше посмотрим». Но в этот день ходы были уже заранее расписаны и такой оборот там не был запланирован. Несмотря на то что Хрущев и выступил с раскаянием, большинством голосов (7:4) на заседании Президиума ЦК КПСС, 18 июня 1957 года он был смещен с поста Первого секретаря ЦК КПСС, и готовилось коллективное предложение на пленум по этому решению.

Спасение утопающего…

Тогда Хрущев заявил, что не согласен с этим решением, и вместе с Микояном потребовал собрать весь состав Президиума с приглашением секретарей ЦК. Утром 19 июня началось второе заседание Президиума ЦК КПСС. Призвав сторонников, Хрущеву удалось изменить соотношение сил в свою пользу (13 против 6). Но позиционная борьба группировок продолжалась. Дабы помешать взаимодействию противников Хрущева, по указанию председателя КГБ Серова у абонентов кремлевской АТС одновременно тайно были изменены номера телефонов секретной связи и активизировалось прослушивание их кабинетов. То, что летом 1957 года на стороне Хрущева оказался председатель КГБ при СМ СССР Серов, было не случайным. С Хрущевым его связывала совместная работа в Киеве. Именно Хрущев перетянул Серова в Москву.(Несомненно,это произошло не просто,как взаимное уважение.Думается была сделка.Серов уничтожил компроментирующие Хрущёва документы,взамен получил должность председателя КГБ-ред.ЕМВ ) Снятие Хрущева неизбежно повлекло бы за собой отставку его с поста председателя. Уже предлагалось поставить на эту должность или Булганина или Патоличева, но обязательно кого-то из партийных деятелей. Серову светила возможность повторить судьбу расстрелянных руководителей спецслужб: ведь он был известен как организатор исполнения приказа Сталина о депортации народов.

Последняя схватка

22 июня открыл свою работу незапланированный Пленум ЦК КПСС. Несмотря на кажущуюся победу, ситуация для Хрущева продолжала оставаться неоднозначной. В любой момент под влиянием эмоций все могло измениться. Особенно показательным в этом плане было первое выступление, сделанное для справки Сусловым. Информация была подготовлена им очень осторожно и осмотрительно и сопровождалась пространными рассуждениями о важности момента. Охарактеризовав в целом негативно Молотова, Маленкова, Кагановича и Шипилова, Суслов позволил себе некоторые критические замечания и в адрес самого Хрущева: «Конечно, у товарища Хрущева имеются недостатки, например известная резкость и горячность. Отдельные выступления его были без должной согласованности с Президиумом». Осторожность, а может быть, в какой-то мере и хитрость Суслова стала особенно заметна, когда он подчеркнул, что Президиум не принял окончательного решения, и завершил свое выступление славицей в адрес партии «и ее боевого штаба — Центрального Комитета». Как говорится — ни нашим, ни вашим. Сам Суслов при этом мог рассчитывать на высокое место при любых обстоятельствах. Но подобная неопределенность продолжалась недолго. Сразу после Суслова шло хорошо срежиссированное выступление Жукова, который и направил дискуссию в нужное для Хрущева русло. С пафосом он нанес заговорщикам смертельный удар: «Мы, товарищи, и наш народ носили их в своем сердце как знамя, верили им, в их чистоту и объективность, а на самом деле вы видите, насколько это «чистые» люди. Если бы только народ знал, что у них с пальцев капает невинная кровь, то он бы встречал их не аплодисментами, а камнями». И чтобы уже окончательно растравить сидящих в зале членов ЦК, Жуков вставил: «По их словам, якобы не исключено, что вслед за ворвавшимися в Президиум членами ЦК в Кремль могут ворваться танки, а Кремль может быть окружен войсками». И пленум забурлил… Мог ли предполагать тогда Жуков, что всего через четыре месяца с таким же неистовством в этом зале будут обсуждать и освобождать от должности его самого?

Сбежавший и примкнувший

Нигде ранее не рассказывалось о позиции на Президиуме ЦК будущего Генерального секретаря ЦК КПСС Л. Брежнева. В самый разгар дискуссии Брежнев вышел из зала и подошел к дежурившему у двери руководителю охраны: «У меня с сердцем плохо. Если будут спрашивать, скажи, что я уехал к врачу». А сам уехал на дачу. Он хорошо знал, что во время заседаний дежурила группа врачей от 4-го Управления Минздрава СССР, в том числе и его личный врач. Леонид Ильич или маневрировал, или попросту струсил и уклонился от участия в голосовании, чтобы не подставить себя. Из всех противников Хрущева особое место было только у Дмитрия Трофимовича Шипилова. Как полагал Никита, в придворных кремлевских интригах он был «свой». «Примкнувшим» его окрестили потому, что ни действиями, ни связями он к группе Молотова, Маленкова, Кагановича не принадлежал, но вместе с тем выступил с критикой методов работы Хрущева. В ходе дискуссии на Президиуме Шипилов образно заявил, что «Хрущев «надел валенки» Сталина и начал в них топать, осваивать их и чувствовать себя в них все увереннее. Он — знаток всех вопросов, он — докладчик на пленумах и совещаниях по всем вопросам. Промышленность ли, сельское ли хозяйство, международные ли дела, идеология — все решает он один. Причем неграмотно, неправильно». Обвинения в адрес Шипилова носили на Пленуме анекдотичный характер. Во время выступления Д. Полянского кто-то из зала обозвал Шипилова «пижончиком». «Да, это правильно! — поддержал Полянский. — Он ведет себя как пижончик и стиляга. Он на каждое заседание приходит в новом, сильно наглаженном костюме. А я так думаю, что кому-кому, а Шипилову на этот пленум можно прийти в старом, даже мятом костюме». Шипилов усмехнулся. Это заметил Хрущев и яростно проревел в зал: «Вот смотрите, Шипилов все время сидит и улыбается». В этот момент понятия слов «Шипилов» и «предатель» для Хрущева были тождественны. Заседание Президиума ЦК КПСС, начавшееся по известной русской поговорке «за здравие» с обсуждения празднования 250-летия Ленинграда, закончилось тем, что в результате дискуссии Пленум ЦК объявил заговорщиков «антипартийной группой» и выдворил их из состава высшего руководства партии, а спустя некоторое время — и из рядов коммунистов. Только Ворошилов и Булганин, принимавшие участие в заговоре, по счастливому стечению обстоятельств и с учетом их глубокого раскаяния, отделались легким испугом и сохранили свои посты, и то не надолго.

Владимир МУРУЗИН

Источник: «ФельдПочта»

http://mospravda.ru/politics/article/amerika_i_zagovor_protiv_Hrysheva

Сразу после того, как Первый секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущев выдвинул лозунг "Догоним и перегоним Америку!", товарищи по партии предприняли попытку свергнуть его...

Так все связалось по датам, по событиям, произошедшим 55 лет назад. "После" - вовсе не значит "вследствие". Но есть и некая внутренняя связь: то, что потом официально назвали "экономическим волюнтаризмом" - произвольными решениями в хозяйственной практике, идущими вразрез с объективными условиями и научно обоснованными рекомендациями. Проще говоря - отсутствием реального взгляда на жизнь в стране, на возможности системы.

Реалистом был Ленин. Хотя он и говорил: "Когда мы победим в мировом масштабе, ...сделаем из золота общественные отхожие места..." Но когда речь шла о конкретике, об экономике, об Америке, тут он был трезв в оценках и в первую очередь полагался на... диверсионную деятельность.

"Лозунг "Догнать и перегнать Америку!" тоже не следует понимать буквально: всякий оптимизм должен быть разумным и иметь свои пределы, - предостерегал Ленин. - Догнать и перегнать Америку - это означает прежде всего необходимость возможно скорее и всяческими мерами подгноить, разложить, разрушить ее экономическое и политическое равновесие, подточить его и таким образом раздробить ее силу и волю к сопротивлению. Только после этого мы сможем надеяться практически "догнать и перегнать" Соединенные Штаты и их цивилизацию. Революционер прежде всего должен быть реалистом".

Из чего следует, что Ильич больше верил в диверсионно-идеологическую подрывную работу, нежели в советскую экономику, в то, что она способна в равноправном соревновании одолеть американскую систему. Потому данное высказывание вождя революции никогда не предавали публичной огласке, о нем знали только самые дотошные.

Сталин - знал. И потому говорил о соревновании с Западом вообще. Первый советский токарный станок, выпущенный в 1932 году, назывался "ДиП" - "Догнать и перегнать". Такой лозунг был. Однако без истерической кампании и без упоминания Америки.

Конечно, в любом случае две самые могучие державы, политические антиподы, были обречены на соперничество. Но Хрущев возвел его в степень национально-государственной глупости, довел до фарса и одновременно - до трагедии. Этот лозунг породил и закрепил дух соперничества и агрессии одновременно с комплексом неполноценности. Разрушительное сочетание. Россияне в этом состоянии живут до сих пор.

Самый популярный анекдот тех времен: на обочине шоссе плакат с призывом "Догоним и перегоним Америку!", а в ста метрах от него - плакат-предостережение ГАИ: "Не уверен - не обгоняй!" Самоирония тогда спасала, но не очень. Хрущев объявил: "В ближайшие 10 - 12 лет мы превзойдем Соединенные Штаты как по абсолютному объему промышленности, так и по производству на душу населения. А по сельскому хозяйству эта задача будет решена значительно раньше". И постановил - к 1960 - 1961 году обогнать Америку по производству мяса, молока и масла на душу населения.

Что началось в стране - сейчас трудно вообразить. Газеты и радио неистовствовали в пропаганде и "мобилизации трудящихся на выполнение планов партии". Вплоть до плакатов: "Держись, корова из штата Айова!"

В декабре 1959 года первый секретарь Рязанского обкома партии Алексей Ларионов стал Героем Социалистического Труда. Потому что Рязанская область взяла обязательства превысить годовой план по мясу в три раза, а превысила - в 3,8 раза! Каким образом Ларионов совершил такой рывок? Во-первых, по всей стране практически запретили держать скотину в подсобных личных хозяйствах, особенно в поселках городского типа. Скот сдавался в зачет государственного плана. Во-вторых, в колхозах и совхозах пустили под нож часть молочного стада и молодняк. Сдавали на мясокомбинаты телят! То есть гробили будущее животноводства. Но и забоя молодняка было уже недостаточно для выполнения плана 1960 года. Посланцы Ларионова поехали по соседним областям - стали скупать скотину у населения и сдавать ее как выращенную в хозяйствах Рязанщины. И, наконец, пошли в ход просто-напросто приписки.

К концу 1960 года обман вскрылся. Дело Ларионова рассматривалось на Бюро ЦК КПСС по РСФСР. Его лишили звания Героя Социалистического Труда и сняли с должности.

После чего Алексей Ларионов застрелился.

Так ведь он был не один, по всей стране творилось то же самое, пусть и в меньших масштабах. Черное дело было сделано - подорваны и без того шаткие основы сельского хозяйства. Молока и мяса в магазинах не стало. А потом и хлеба. С 1963 года СССР начал закупать зерно в США и Канаде.

В 1963 году я вместе с другими мальчишками и девчонками из нашей целинной(!), хлебной(!) Северо-Казахстанской области ехал в Артек. Через Москву. Что произвело на нас самое большое впечатление в столице нашей Родины? Не Кремль. Не Царь-пушка. И даже не метро.

Нас в полное изумление повергло, что в Москве хлеб продавался БЕЗ ОЧЕРЕДИ! Наши детские и подростковые годы в то время проходили в очередях за молоком и хлебом. Родители на работе, а мы - в очередях.

Потом хлеб появился и всегда был. Молоко - с перебоями. А вот мяса до скончания советской власти в 1991 году в магазинах так и не видели, что в свою очередь породило цикл самых разных анекдотов. Например: рассеянный покупатель спрашивает в рыбном магазине: "У вас мяса нет?" Продавец отвечает: "У нас рыбы нет! А мяса нет в магазине напротив!"

Та кампания - "Догоним и перегоним Америку!" - могла и не начаться. Потому что через месяц после ее объявления, 18 июня 1957 года, на заседании Президиума ЦК 7 членов Президиума из 11 проголосовали за снятие Хрущева с должности Первого секретаря ЦК КПСС. И потому можно утверждать, что "антипартийной группы" (под таким названием эти события вошли в историю страны и партии) не было. Не может быть "группой" большинство членов Президиума.

Резче всех выступал секретарь ЦК Дмитрий Шепилов. После "разгрома антипартийной группы" его долго еще называли в народе человеком с самой длинной фамилией - "Ипримкнувшийкнимшепилов". Формулировка была такая: "Маленков, Каганович, Молотов и примкнувший к ним Шепилов".

В 1991 году 86-летний Дмитрий Шепилов (он умер в 1995 году) вспоминал: "Я выступил действительно резко. Начал я так: советский народ и наша партия заплатили большой кровью за культ личности. И вот прошло время, и мы снова оказались перед фактом нового, формирующегося культа. Хрущев... все решает он. Причем неграмотно, неправильно... Все говорили, что положение нетерпимое, надо Хрущева освободить от должности Первого секретаря..."

Однако у них ничего не получилось. Потому что заговора в полном смысле этого слова не было - ни четкого плана действий, ни вожака.

"Что важно - совершенная неподготовленность всего этого дела, - вспоминал Шепилов. - Это им было бы непростительно, если они что-то затевали".

Шепилов имел в виду членов Президиума ЦК, людей, выше него стоящих в партийной иерархии, которых недавно вся страна называла не иначе, как "вожди" - Молотова, Маленкова, Кагановича, Ворошилова... Если и был заговор, то Шепилова в него не посвятили:

"Никто не говорил, кто же будет вместо Хрущева... Видимо, все было настолько не подготовлено, что вопроса такого не было. Это просто... это был какой-то взрыв. Была ли группа антипартийная - не могу сказать, что нет. Я просто не знаю".

Лазарь Каганович в мемуарах также подтверждает, что заговора не было: "Если б мы организовались, мы бы могли взять власть... Большинство Политбюро было за нами, но... Хрущев сумел обмануть нас всех. Он жулик высшего пошиба. А мы парламентаризмом занялись..."

Каким парламентаризмом?!! Согласились на созыв Пленума ЦК. Формально они обязаны были сделать это. По протоколу Первого секретаря снять может только Пленум ЦК. Но это формальность. На любой Пленум члены Президиума выходили с готовым решением, и Пленум послушно штамповал его. Однако они не подготовились к Пленуму, не организовали его, думали, что решения Президиума будет достаточно.

"Против принятия этого решения выступила группа: члены Президиума Микоян, Суслов и кандидаты в члены Президиума (без права голосовать) Фурцева, Шверник, я и Кириченко, - вспоминал тогдашний министр обороны маршал Георгий Жуков, который и спас Хрущева. - Мы были в меньшинстве. Чтобы оттянуть время для вызова отсутствующих членов Президиума (Кириченко и Сабурова), мы внесли предложение ввиду важности вопроса сделать перерыв до завтра и срочно вызвать всех членов Президиума... Видя, что дело принимает серьезный оборот, Хрущев предложил созвать Пленум ЦК. Группа отклонила это предложение, сказав, что вначале снимем Хрущева, а потом можно будет собрать Пленум. Я видел выход из создавшегося положения только в решительных действиях. Я заявил: категорически настаиваю на срочном созыве Пленума ЦК... Если сегодня... будет принято решение о смещении Хрущева, я не подчинюсь этому решению и обращусь немедленно к партии через парторганизации Вооруженных сил..."

Его спросили, не собирается ли он двинуть на Москву танки. Жуков ответил: "Танки не могут подойти к Москве без приказа министра, а такого приказа с моей стороны не было".

Иначе говоря, дал понять, на чьей стороне реальная сила...

"Это, конечно, было необычное и вынужденное заявление. Я хотел провести психологическую атаку на антипартийную группу и оттянуть время до прибытия членов ЦК, которые уже перебрасывались в Москву военными самолетами. После этого моего заявления было принято решение перенести заседание на третий день, и этим самым группа проиграла затеянное ими дело против Хрущева".

22 июня собрался Пленум. Один из самых длинных и бурных в истории КПСС. Он длился с 22 по 29 июня. А постановление его опубликовали только 4 июля.

Одним из главных выступающих был Жуков. Кстати, среди его обвинений Молотову, Маленкову и Кагановичу было и такое: они сомневаются в реальности лозунга Хрущева - догнать и перегнать Америку по производству мяса и молока.

Пленум отменил решение Президиума ЦК о снятии Хрущева. А Маленкова, Молотова, Кагановича "и примкнувшего к ним Шепилова" объявил "антипартийной группой". Так закончилась их политическая карьера. А также карьера Булганина (тогдашнего Председателя Совета Министров), Ворошилова, Первухина и Сабурова.

Но публично фигурировала только первая четверка. Потому как нельзя было объявлять во всеуслышание, что большинство членов президиума ЦК оказались "заговорщиками".

Почему Пленум ЦК поддержал Хрущева, - историки обсуждают до сих пор. Много причин, все не объять в кратком очерке. Пленум был не в полном составе - в Москву самолетами военной авиации доставлялись в основном верные Хрущеву члены ЦК. Дмитрий Шепилов говорил, что их запугивали: мол, если уберут Хрущева, начнутся аресты и репрессии... Ведь за Молотовым, Маленковым, Ворошиловым и Кагановичем - страшная слава первых соратников Сталина. А за Хрущевым - заслуженная слава разоблачителя преступлений Сталина...

Никто не хотел возврата к репрессивному прошлому.

Кстати, именно на этом было построено выступление Жукова и последующая пропагандистская кампания против "антипартийной группы", что до сих пор отражается в трактовке тех событий некоторыми историками. Дескать, ярые сталинисты хотели сталинского реванша, а молодые и по тому времени прогрессивные члены ЦК воспротивились... Ничего подобного там и близко не было. Маленков был такой же сталинист и такой же, если не более, антисталинист, как и Хрущев. Самые первые антисталинские публичные выступления исходили от него (с подачи Берии). Но Маленкову решительности не хватало. Хрущев перехватил у него инициативу разоблачений Сталина. Смог бы Маленков выступить на XX съезде так, как это сделал Хрущев, - еще бабка надвое сказала. Хрущев - смог. Тем и вошел в историю, в благодарную память потомков.

В большом смысле это была также война ЦК против Совета Министров, война партийного аппарата против исполнительного, хозяйственного - за власть в стране. Ведь при Сталине главной была должность Председателя Совета Министров. (Кстати, Хрущев, став премьер-министром, сам начал войну против партии. И потерпел сокрушительное поражение в 1964 году.)

Это была также история предательств. Наверное, в июне 1957 года Маленков не раз вспоминал своего друга Лаврентия Берию, которого он предал, позволил арестовать (26 июня 1953 года) и расстрелять. Маленков стал наследником Сталина в должности премьер-министра с подачи Берии. Берия был его первым заместителем. Одновременно главой нового Министерства внутренних дел, в которое вошла и госбезопасность. И они вдвоем, по инициативе Берии, начали реформы в стране. С именем Маленкова в то время народ связывал расширение производства товаров для населения, повышение закупочных цен на продукцию сельского хозяйства, уменьшение обязательных поставок государству, резкое снижение налогов на крестьян: "Как пришел Маленков, так наелися блинков". Маленков в узких политических кругах призывал к мирному сосуществованию двух систем (?!), поддерживал идею Берии (?!) о воссоединении Германии (?!)...

Но, видимо, он тоже боялся Берии, его растущей власти. В общем, в 1953 году Маленков и Хрущев объединились и уничтожили Берию. Отчетливо помню, что года через два-три после тех событий мы, босоногие мальчишки, на наших пыльных улицах подпрыгивали (как раз в такт) и кричали: "Берия, Берия! Потерял доверие! А товарищ Маленков надавал ему пинков!" От взрослых слышали, понятно. Эта частушка имеет статус исторического документа. Она показывает, что в то время в народе должность Председателя Совета Министров ставилась выше должности Первого секретаря ЦК, главным в стране считался Маленков. Но предав Берию, он остался гол и беззащитен. Должности мало - нужен еще характер, воля. А Маленкова в окружении Сталина звали Маланьей - наверное, не только из-за созвучности фамилии и рыхлого тела. Молотов про него говорил: "Слабоват насчет воли, слабоват".

В 1955 году Хрущев убрал Маленкова с поста Председателя Совета Министров, обвинив его в том числе в прямом содействии планам Берии и даже в сотрудничестве с ним. Закончилось все для Маленкова "антипартийной группой" и ссылкой в Экибастуз, на должность директора электростанции.

А Хрущев через четыре месяца расправился с тем, кто спас его от краха, - с Жуковым. Снял его с должности министра обороны и вывел из Президиума ЦК.

В общем, та еще история. Кампания "Догоним и перегоним Америку!" беспрепятственно развернулась, продолжилась и пришла к известному концу. 55 лет прошло. Мы на втором месте после США - по количеству долларовых миллиардеров. И догнали и перегнали Америку по ценам на бензин.

Осенью 1964 года Никита Хрущев пребывал у власти 12-й год. Его правление не было очень стабильным, скорее его можно назвать образцом нестабильности. С одной стороны, при нем в 1956 году на ХХ съезде Коммунистической партии Советского Союза (КПСС) потрясенные делегаты на закрытом докладе услышали про репрессии сталинских времен, а значительная часть политзаключенных оказались реабилитированы; с другой — при нем выступления недовольных плохими условиями жизни и труда рабочих казахского города Темиртау (там строился металлургический комбинат) и российского Новочеркасска (там забастовали рабочие электровозостроительного завода) подавлялись силой.

При нем осваивались целинные земли Северного Казахстана и насаждалась кукуруза, началось строительство массового жилья, налаживались отношения с Америкой и размещались советские ракеты на Кубе, что едва не привело мир к ядерному апокалипсису.

Сам Хрущев, ставший во главе партии после смерти Иосифа Сталина в марте 1953 года, как минимум в 1957 году оказался на волоске от отставки. На июньском пленуме президиума ЦК Вячеслав Молотов и Георгий Маленков поставили вопрос о смещении Хрущева. Его главным образом обвиняли в экономическом волюнтаризме (как раз тогда шла реформа, заменявшая централизованные министерства на территориальные органы управления — Советы народного хозяйства, или Совнархозы). Президиум в итоге вынес решение об отставке Хрущева с поста первого секретаря ЦК КПСС, однако сам вождь не подчинился решению и потребовал созыва пленума ЦК. Большинство членов пленума поддержали Хрущева, заговор против него провалился.

Позже появились сообщения об «антипартийной группе» Молотова, Маленкова, Лазаря Кагановича и «примкнувшего к ним Шепилова». Хотя все оппоненты первого секретаря были отправлены на понижение вне Москвы, никого из них из партии не исключили. Сам Хрущев, выступая в 1961 году на XXII cъезде партии, рассказывал о звонке Кагановича.

«Товарищ Хрущев... Прошу не допустить того, чтобы со мной поступили так, как расправлялись с людьми при Сталине», — якобы сказал экс-главный железнодорожник страны.

Хрущев на это ответил так: «Мы твердо соблюдаем и будем придерживаться ленинских принципов».

Но к 1964 году ситуация в высшем политическом руководстве страны резко изменилась. Экономическое положение Союза не стало лучше, напротив, в 1962-1963 годах над страной нависла угроза карточной системы, СССР стал закупать зерно у Канады и США. Миллионы рублей были потрачены впустую в ходе реформ, а также при реализации проектов вроде высаживания кукурузы там, где это возможно.

Разговоры о замене Хрущева, как считает автор его политической биографии Рой Медведев, велись еще с начала 1964 года. По мнению сына вождя Сергея Хрущева, оппозиция в секретариате сформировалась в январе-марте того года, в нее вошли Леонид Брежнев, будущий председатель президиума Верховного совета (формальный глава государства) Николай Подгорный и Александр Шелепин. Хрущев-младший в своих воспоминаниях выводит Брежнева главным идеологом заговора:

по его мнению, тот планировал физическое устранение Хрущева через отравление или катастрофу.

Проверить реальность этих обвинений сложно, но ясно, что к тому моменту председатель КГБ Владимир Семичастный уже целиком находился на стороне заговорщиков.

Многое изменило лето 1964 года, тогда представители высших слоев номенклатуры отправились в отпуска в санатории Крыма и Кавказа. Там заговорщики в спокойной обстановке смогли оценить ситуацию еще лучше, провести множество бесед с секретарями обкомов, работниками Совнархозов и т.д.

Сергей Хрущев вспоминал и об утечках информации о заговоре: так, если верить его мемуарам, к нему с подобной информацией обратился начальник охраны председателя президиума Верховного совета РСФСР Николая Игнатова Василий Галюков. Он назвал имена активных заговорщиков — Шелепина, Подгорного, Семичастного. Проверить суждения Хрущева-младшего очень сложно: его мемуары апологетичны по отношению к отцу. Но очевидно, что к осени 1964 года Хрущеву не на кого было опереться: ни армия, ни спецслужбы, ни «второй эшелон» номенклатуры больше не поддерживали лидера.

Да и сам 70-летний Хрущев уже не был готов зубами цепляться за власть, как он это делал летом 1957 года.

В октябре Никита Хрущев отправился в отпуск в Абхазию. Пока он отдыхал в Пицунде, началось расширенное заседание президиума ЦК, где с требованием смещения Хрущева выступили Михаил Суслов (при Брежневе он будет курировать идеологию) и Шелепин.

Как сообщает Медведев, на заседании присутствовали 22 человека — не только члены Президиума, но и некоторые секретари обкомов, министр обороны СССР Родион Малиновский и министр иностранных дел Андрей Громыко.

Отдыхающий глава партии был вызван в Москву спецсамолетом. На президиуме Хрущева обвиняли в ошибках, в его поддержку высказался лишь Анастас Микоян. Однако «добровольно» уйти в отставку Никита Сергеевич отказался. 14 октября в Москве открылся пленум, заседание которого открыл Леонид Брежнев. С докладом на нем выступил Михаил Суслов, который обвинил Хрущева в развитии культа личности, в ошибках в управлении экономикой, в плохом поведении по отношению к товарищам по партии.

Согласно официальной формулировке, Хрущев уходил «в связи с преклонным возрастом и состоянием здоровья».

Новым первым секретарем КПСС был избран Леонид Брежнев, который предложил специально не обсуждать вопрос о Хрущеве на партийных собраниях, а для беспартийных придерживаться официальной версии.

Никаких массовых выступлений в поддержку Хрущева замечено не было. Напротив, в его правление происходили выступления просталинского толка: в 1956 году под такими лозунгами произошли волнения в Тбилиси, Сухуми и Гори (Грузия), а в 1963 году — в Сумгаите (Азербайджан).

Там на праздничной демонстрации стали отбирать портреты Сталина, что привело к массовой драке, во время которой собравшиеся скандировали здравицы Сталину и забросали камнями портрет Хрущева.

Советские газеты отреагировали на отставку Хрущева в соответствии с позицией Брежнева. 14 октября официальная газета КПСС на первую страницу поместила новости о полете пилотируемого космического корабля «Восток» с экипажем из Владимира Комарова, Константина Феоктистова и Бориса Егорова — выступление ЦК партии, президиума Верховного совета и Совета министров СССР по этому поводу и их поздравительную телеграмму космонавтам. На первой странице в крохотном сообщении говорилось и о «дружественной беседе» между Хрущевым и госминистром Франции по делам научных исследований, по атомным и космическим вопросам Гастоном Палевским. Также в «Правде» за тот день приводилось поздравление с днем рождения монарха Афганистана, подписанное Хрущевым и Микояном.

Лишь 16 октября с первой страницы «Правды» на советских людей посмотрели новые первые лица страны — первый секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев и новый глава Совета министров Алексей Косыгин.

Там же были опубликованы лаконичные официальные сообщения об отставке Хрущева. Никаких других статей о переменах в высшем руководстве страны в «Правде» не напечатали, там снова воспевали героев советского космоса и праздновали 150-летие со дня рождения Михаила Лермонтова.

Завуалированная критика Хрущева прозвучала, правда, 17 октября в передовице «Незыблемая ленинская генеральная линия КПСС», где говорилось: «...Ленинская партия — враг субъективизма и самотека на коммунистическом строительстве. Ей чужды прожектерство, скороспелые выводы и поспешные, оторванные от реальности решения и действия, хвастовство и пустозвонство, увлечение администрированием...» Однако никаких имен в редакционной статье названо не было.

Хрущев остался пенсионером «союзного значения». Он сохранил за собой дачу в Петрове-Дальнем и дом на Ленинских (ныне Воробьевы) горах. В конце 1960-х годов начал диктовать мемуары. Его образ жизни описал в стихотворении «Сласть власти» Борис Слуцкий:
«И охраняемая дача, / В энциклопедии столбцы, / И можно, о судьбе судача, / Выращивать хоть огурцы» .

В связи с сообщениями о публикации мемуаров за рубежом в 1970 году бывшего вождя вызвали в Комитет партийного контроля. Однако сам Хрущев отверг все обвинения: «Никогда никому никаких воспоминаний не передавал и никогда бы этого не позволил. А то, что я диктовал, — я считаю, это право каждого гражданина и члена партии».

По легенде, вернувшись домой вечером 14 октября 1964 года, Никита Хрущев сказал: «Может быть, самое главное из того, что я сделал, заключается в том, что они могли меня снять простым голосованием».

Вероятно, эта формулировка лучше всего передает изменения, происшедшие за время его правления в политической практике в СССР, к которым он не мог не быть причастен.

При подготовке публикации использовались следующие материалы:
Козлов Н.А. Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве и Брежневе (1956-1982 гг.). Новосибирск: Сибирский хронограф, 2009. Медведев Р. Хрущев: Политическая биография. М.: Книга, 1990. Хрущев Н.С. Время, люди, власть. Воспоминания. В 4-х тт. М.: Московские новости, 1999. Хрущев С.Н. Хрущев. М.: Вагриус, 2001.