25 лет назад, 17 марта 1991 г., прошел референдум о сохранении СССР. На него вынесли пять вопросов:

Считаете ли вы необходимым сохранение СССР как обновлённой федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере обеспечиваться права и свободы человека любой национальности? (Да/Нет)

Считаете ли вы необходимым сохранение СССР как единого государства? (Да/Нет)

Считаете ли вы необходимым сохранение в СССР социалистического строя? (Да/Нет)

Считаете ли вы необходимым сохранение в обновлённом Союзе Советской власти? (Да/Нет)

Считаете ли вы необходимым гарантирование в обновлённом Союзе прав и свобод человека любой национальности? (Да/Нет)

Из 185,6 миллиона (80 %) граждан СССР с правом голоса приняли участие 148,5 миллиона (79,5 %); из них 113,5 миллиона (76,43 %) высказались за сохранение обновлённого СССР. В РСФСР (т.е. нынешней России) так проголосовали 71,3% (интересно, что в обеих столицах за сохранение Союза высказались только около половины проголосовавших), на Украине - 70,2% (самый низкий процент из 15 республик), в Грузии - 99,9%, в Литве - 98,9% - и т.д.

Сегодня 64% россиян утверждают, что проголосовали бы за сохранение СССР. В возрастных группах эта доля колеблется от 47% среди 18-24-летних до 76% среди людей 60 лет и старше, а в рядах сторонников КПРФ доходит до 81%. Отрицательно на вопрос о сохранении Советского Союза в обновленной форме в настоящее время скорее ответили бы 20% наших сограждан.

Главными виновниками того, что решение плебисцита не было реализовано, наши современники считают тогдашнего президента СССР (27%) и верховную власть в целом (17%).

Именно распад СССР россияне считают главным отрицательным итогом работы Горбачева (в вину ему это вменяют 36%). 13% винят Ельцина и его команду. На США и другие западные страны указывают только 2% опрошенных, и лишь 1% полагает, что виновных не было вовсе.

«Почему, несмотря на итоги референдума, Союз распался менее чем через год? Возможно ли было его сохранить? Как бы вы сами проголосовали сегодня?» - с такими вопросами корреспондент Regions.ru обратился к священнослужителям.

Игумен Гермоген (Ананьев) , насельник Московского Данилова монастыря , убежден, что «ответственность за развал лежит на правительстве. Большинство населения хотело сохранить страну. Но у политической элиты были, видимо, свои интересы. Сейчас сложно говорить, но наверняка не обошлось без помощи США и западных стран, которые преследовали свои цели».

«Если бы меня сейчас спросили, я бы проголосовал за сохранение СССР, но в иных масштабах. Я бы в 1991 году в каждой республике провел бы еще референдум с вопросом, хотят ли их жители независимости. В России, конечно, все хотели сохранения Союза, но важно еще мнение граждан других республик. Вот Прибалтика очень хотела отсоединиться - можно было предоставить ей независимость. Союз надо было сохранить, но в обновленном виде: дать кому-то автономию, кому-то больше полномочий. Ведь сохранение СССР помогло бы предотвратить многие конфликты и войны, с которыми мы столкнулись после развала», - заключил он.

Иерей Святослав Шевченко , настоятель храма мученицы Лукии Сиракузской в Благовещенске , отметил, что «сегодня по поводу распада Советского Союза существует много мнений. В Амурской области, откуда я родом, за его сохранение проголосовали 80,7% амурчан. Для чего проводился референдум, если мнение народа так и не учли? Думаю, это была некая попытка проверить лояльность республик. По сути, это был не референдум, а большой соцопрос. Сегодня такая манипулятивная практика тоже существует. Чтобы сформировать общественное мнение, специально проводят социологические опросы (человек должен задуматься и допустить возможность того или иного варианта развития событий). Существуют целые институты, разрабатывающие такие опросы, они «переформатируют» общественное мнение».

«Можно ли было сохранить Советский Союз? - задается вопросом отец Святослав. - На мой взгляд, нормальная власть, если бы хотела, сделала бы все для этого все возможное, начала бы переговоры с властями союзных республик. Если бы тогда лидером страны был человек вроде Путина - решительный и с политической волей, - это удалось бы. Возможно, некоторые республики бы "отошли", но какие-то получилось бы сохранить. Сохраняли же страну, которая тоже была как лоскутное одеяло, наши государи-императоры».

«Мы видим, - продолжил он, - что произошло после развала страны, сколько граждан РСФСР начали подвергаться гонениям - в Прибалтике, Казахстане, а сейчас и на Украине - это все последствия развала, ужасной трагедии для многих семей. Тем не менее, мы, бывшие союзные республики, продолжаем друг от друга зависеть, хотим того или нет. Мы связаны не только общими границами, но и менталитетом, геополитикой, экономикой. Мы более 70 лет были в одном культурном пространстве, а это не может пройти бесследно».

«Когда проходил тот самый исторический референдум, я был подростком и толком не понимал, что происходит. Как бы я проголосовал - не знаю. Мне кажется, во всем, что ни происходит, есть какой-то Божий замысел. Кто знает, чем могло обернуться насильственное удерживание республик? Может, пролилась бы кровь, как в первую и вторую чеченские компании. В любом случае, в прошлое не вернуться. Будем пытаться жить в существующих реалиях», - заключил пастырь.

Конечно, это вопрос из области альтернативной истории, но давайте все-таки попробуем понять, была ли альтернатива разрушению Союза и что нужно было сделать, чтобы его сохранить. И в какой момент нужно было начинать «спасательные процедуры».

Попробуем понять, было ли разрушение Союза совершенно неизбежным или политика разрушения просто в какой-то момент перевесила политику развития, не без помощи Запада и его агентов влияния - может быть и перевесила-то совсем немного, но этого оказалось достаточно, чтобы случилось то, что случилось.

Вопрос сложный, поэтому предлагаю разделить его на составляющие, выделив основные характеристики и элементы Союза, чтобы дать оценку, можно ли было сохранить каждую из них:

2. Социалистические принципы устройства.
3. Идеология марксизма-ленинизма.
4. КПСС.
5. Советская власть (власть советов).
6. Плановая экономика.
7. Автаркия.

Этот список не претендует на полноту, желающие могут его дополнить, но мне кажется будет достаточно рассмотреть эти характеристики и составляющие Союза, чтобы в первом приближении ответить на исходный вопрос.

Попробую оценить, можно ли было сохранить каждую из указанных составляющих, чтобы СССР дожил до наших дней в прежнем виде, а если нельзя, то можно ли было сохранить часть из них, чтобы СССР мог продолжить существование, видоизменившись.

Итак, как говорил Юрий Алексеевич, поехали:

1. Сверхдержава, империя в составе 15 республик.

Для начала поясню, почему три признака (сверхдержава, империя, 15 республик) я объединил в одну характеристику.

Дело в том, что сильное государство с централизованной властью, объединяющее разные народы, является империей по определению этого слова. И Советский Союз был империей. Только империей не колониальной, а несколько специфичной - не такой, какими были классические европейские империи. Впрочем, Российская империя тоже не была колониальной.

Быть сверхдержавой, не будучи империей - нельзя. И объединять 15 республик, не будучи сильным государством, тоже нельзя. Как только Советский Союз ослаб, перестал играть роль сверхдержавы и начал отдавать ее США - республики стали расходиться, причем многие отправились присоединяться к ЕС и отдаваться под контроль США, потому что привыкли жить под крылом сверхдержавы и никакой независимости им на самом деле не нужно, их слова про независимость - просто красивые слова.

Поэтому сохранить свой состав из 15 республик можно было лишь оставаясь империей и сверхдержавой, сильным государством. Без одного невозможно другое, без второго невозможно третье.

Что для этого нужно было сделать?

В первую очередь государство должно быть успешным экономически, потому что без крепкой экономики нельзя быть сверхдержавой и конкурировать с Западом. А без успешной конкуренции с Западом в экономике нельзя было сохранять привлекательность для республик и других стран, которые входили в социалистический блок и влияние на которые делало Советский Союз и сверхдержавой и империей.

Быть сверхдержавой и империей - дело не только почетное, но и весьма затратное, без крепкой экономики в этом деле не обойтись.

Собственно разлад в Союзе имел в первую очередь экономическую подоплеку. Как только уровень жизни начал падать, усилился дефицит и в какой-то момент даже продукты начали продавать по талонам - во всех республиках, включая РСФСР, возникли идеи, что надо отстегнуть каких-нибудь дармоедов, которые жрут больше, чем производят. И все начали считать дармоедами друг друга. Тут и республики Средней Азии показались лишними, и украинцы быстро вспомнили, что их испокон веков объедали москали, и русские вспомнили, что хохлы норовят все понадкусывать, а все вместе начали говорить, что Советский Союз слишком много тратится на поддержку всяких папуасов в Африке и Латинской Америке, хотя на самом деле «папуасы» в большинстве случаев рассчитывались за оказанную помощь, в частности в СССР поставляли много какао, именно поэтому советский шоколад был таким качественным. Но когда начались проблемы в экономике, всем захотелось найти дармоедов и избавиться от них, отсюда и возник «парад суверенитетов».

Экономика первична и поэтому для сохранения Союза в качестве сверхдержавы, империи и большого государства в составе 15 республик нужна была не просто крепкая экономика, а очень крепкая, способная успешно конкурировать с экономикой США.

Однако одной экономики было недостаточно, нужна была еще идеология. И не абы какая, а популярная, привлекательная, объединяющая народы и способная успешно конкурировать с западной идеей и системой ценностей.

А советская идеология в 80-е годы потеряла свою былую привлекательность, стала предметом насмешек и на идеологическом фронте Союз проиграл, в результате чего народ заразился западными идеями демократии и либерализма и пошел поклоняться «заморским идолам».

Поэтому вопрос сохранения СССР в качестве сверхдержавы, империи и большого государства в составе 15 республик сводится к вопросам идеологии (№ 3) и экономики (№ 6).

Просто сохранить ГСВГ и Варшавский договор было недостаточно, без крепкой экономики это не помогло бы остановить процесс распада СССР. И давить митинги за независимость танками - тоже бесперспективно.

Нет крепкой экономики и популярной идеологии - нет сверхдержавы.

Кто-то из великих сказал, что на штыках можно прийти к власти, но удерживать власть на штыках нельзя. И это сказано совершенно верно. Тем более, что штыки тоже надо производить и солдат чем-то кормить. Без крепкого тыла не может быть сильного фронта - это знает каждый офицер. Поэтому опять же все упирается в экономику.

Продолжение следует……..

Союз был нужен, но реформированный

В годы перестройки мы пришли к обоснованному выводу, что возникли противоречия, и что старая форма Союза уже не отвечает потребностям страны. У центра не хватало возможностей следить за всем и все самим делать и указывать: у республик появился свой народно-хозяйственный комплекс, выросли свои элиты. Вот тут-то и обнаружился перекос. Мы понимали, что без реформы и модернизации как экономической, так и политической системы, и системы управления дальше развиваться не сможем. Я был уверен, что у центра должны остаться только те полномочия, которые союзный уровень реально мог потянуть. Значит, Союз надо было реформировать, децентрализовать… Но не разрушать!

Мы понимали, что нас поджимает время, мы готовили новый Союзный договор, но и его противники понимали, что завтра будет поздно. С одной стороны, нельзя было допустить, чтобы демократия превратилась в «раздрай». Огромных усилий потребовала подготовка экономической антикризисной программы, ее разрабатывали не несколько десятков «умников», а ученые многих НИИ, и главное - представители всех республик, в том числе на уровне зампредсовмина. Только дураки могли все это сорвать. Был готов и проект договора, и антикризисная программа, которую поддерживали все республики, подчеркиваю - все республики, в том числе и прибалтийские. Я был уверен, что никто не полезет ломать все это. Но…

Конечно, сорвать процесс демократизации пытались и раньше, и свалить Горбачева не один раз пытались. Я видел эти попытки, и все сделал для того, чтобы они провалились. Для меня было полной неожиданностью, когда в декабре 1990 года на съезде народных депутатов председательствующий Анатолий Лукьянов дал слово не известному никому ранее депутату Сажи Умалатовой, причем сразу после открытия съезда, и она поставила вопрос о недоверии Горбачеву. Съезд даже не поставил вопрос в повестку дня, но я понял, что была попытка дать открытый бой. Затем в апреле 1991 года на пленуме ЦК один за другим стали поднимать вопрос, причем в этом участвовали и люди из моего окружения, о недоверии Горбачеву. Тогда я сказал: я ухожу с поста генсека. Они рты раскрыли от удивления, часа три совещались, но голосовать за отставку не стали. Моя сила была в твердом убеждении, что кому надоела демократия, кто против обновления страны, тот должен уходить, и я был уверен, что смогу «дать по зубам» всем, кто против изменений и перестройки. Еще раз повторю, что моя уверенность переросла в самоуверенность. Когда определились с задачами, надо было действовать без промедления. Но мы потеряли время, а те, кто испугался изменений, решили действовать без промедления.

Путч ГКЧП провалился, но он ослабил мои позиции как президента СССР, подстегнул сепаратистские силы. Республики стали одна за другой принимать декларации о суверенитете, Ельцин выпускал указы «общесоюзного значения».

Но все-таки нельзя было сдаваться. За мной стоял референдум 17 марта, на котором большинство граждан высказались за сохранение и обновление Союза. Меня особенно ободрили данные опросов жителей Москвы, Киева, Алма-Аты, Красноярска, проведенные в начале октября. Они показали, что за полгода настроения в поддержку Союза не ослабли.

Словом, не было сомнений в том, что народ не хочет разрушения страны. Но ключи к решению вопроса находились в руках элит и политических лидеров. А здесь дело обстояло сложнее.

Воспоминания Горбачева поступят в продажу в конце сентября

У Союзного договора был шанс

5 сентября 1991 года Съезд народных депутатов по предложению Президента страны и руководителей республик принял решение о создании Союза суверенных государств и ускоренной подготовке отредактированного проекта Договора. Появились основания считать, что ново-огаревский процесс удалось реанимировать. Руководители восьми республик, включая Украину, согласовали проект договора об экономическом сообществе.

Но когда по поручению Госсовета мы с Ельциным начали готовить обновленный проект Союзного договора, его команда попыталась положить в основу свой текст. Достаточно было беглого прочтения, чтобы понять, что речь в нем не идет ни о федеративном, ни даже о конфедеративном государстве. Дело вели к образованию сообщества типа ЕС, но с еще более ослабленными функциями центральных органов.

Дискуссии о судьбе Союза были острыми, тяжелыми, но к середине ноября новый проект Договора о Союзе Суверенных Государств был готов. Но какой кровью он дался! Я один раз не выдержал, просто прекратил переговоры и ушел. Я говорил: я иду с вами до тех пор, пока вы не отрицаете необходимость создания обновленного, учитывающего самостоятельность республик, но все же Союзного государства. Я был твердо за Союз как конфедеративное государство. А они - за аморфный союз республик.

При этом Ельцин давил на всех. А вот Нурсултан Назарбаев был решительным сторонником сохранения Союза как государства. Он ведь и не поехал на подписание Беловежских соглашений8 декабря 1991 года президенты России и Украины Борис Ельцин и Леонид Кравчук, а также председатель Верховного Совета Белоруссии Станислав Шушкевич в правительственной резиденции «Вискули» в Беловежской пуще (Белоруссия) подписали Соглашение, в котором заявили о прекращении существования СССР и провозгласили создание Содружества Независимых Государств. , когда я ему сказал, в чем там замысел, какая там каша заваривается…

14 ноября 1991 года Ельцин перед телевизионными камерами сказал, что Союз будет, что он - за Союз. Я сознательно сделал так, чтобы он сказал об этом публично. Но и это ситуацию не спасло. Почему? Потому, что со мной они говорили одно, а за моей спиной делали другое. Я имею в виду, прежде всего, Ельцина.

Он меня предал! И это самое худшее предательство! Вот мы сидим с ним, разговариваем, договариваемся, а потом он уходит и за спиной делает другое. Это был игрок, авантюрист! Ельцин из кожи вон лез, чтобы ничего не получилось.

Слева направо: президент Украины Леонид Кравчук, председатель Верховного Совета Республики Беларусь Станислав Шушкевич, президент Российской Федерации Борис Ельцин и председатель Совета Министров Республики Беларусь Вячеслав Кебич на подписании Беловежских соглашений

© Юрий Иванов / РИА Новости

Свое отношение к беловежскому соглашению я выразил в Заявлении президента СССР, опубликованном 10 декабря:

«Судьба многонационального государства не может быть определена волей руководителей трех республик. Вопрос этот должен решаться только конституционным путем с участием всех суверенных государств и учетом воли их народов. Неправомерно и опасно также заявление о прекращении действия общесоюзных правовых норм, что может лишь усилить хаос и анархию в обществе. Вызывает недоумение скоропалительность появления документа. Он не был обсужден ни населением, ни Верховными Советами республик, от имени которых подписан. Тем более это произошло в тот момент, когда в парламентах республик обсуждается проект Договора о Союзе Суверенных Государств, разработанный Государственным Советом СССР».

Но это уже невозможно было сделать. Республики - Россия, Украина, Белоруссия - отозвали своих депутатов из Верховного Совета СССР, разрушили то, что можно было еще спасти. Шла уже другая игра. Верховные Советы республик почти поголовно проголосовали за развал СССР. Особенно цинично вели себя коммунисты. Депутат Севастьянов заявил: «Да за что угодно проголосуем, лишь бы избавиться от Горбачева!» Не осудило распад Союза и общественное мнение.

Я был потрясен.

Мне до сих пор задают вопрос: «Вы уверены, что после Беловежья использовали все полномочия президента для сохранения Союза?»

Да, решительно все - политические . Почему не применил силу, не арестовал участников Беловежского сговора? Может, стоило в тот момент «стать Сталиным» и решить все, как говорится, одним махом? Нет, такое не могло прийти мне в голову. Цепляться за власть ценой гражданской войны и большой крови - это был бы уже не Горбачев.

Меня все время подталкивали к применению силы. Баку, Тбилиси, Вильнюс, Рига - все-таки пролилась кровь. Пожалуй, в Вильнюсе была самая напряженная ситуация. Там люди стояли друг против друга. Если бы это было в другом месте, то ситуация могла бы сорваться и дойти до кровопролития. Но там, в Литве, противостояние было мирным - все-таки была другая культура, другая манера поведения. И тогда мы направили туда делегацию во главе с председателем Верховного Совета Белоруссии, чтобы провести переговоры. Делегация остановилась на ночевку в Минске. Я подозреваю, что их убедительно попросили задержаться в Минске. А ночью произошло то, что произошло. Я спрашивал у министра обороны СССР Язова: «Что такое? Откуда? Что? Почему?» Он - мне: «Нас подвел начальник гарнизона». Но потом-то ребята из «Альфы» мне принесли свою книжку, в которой описали, как все было на самом деле. Как все делалось за моей спиной. Вот в какой ситуации мы уже жили.

После встречи руководителей республик в Алма-Ате стало ясно, что история СССР закончилась. Там все единогласно проголосовали за Беловежские соглашения. Странно и удивительно: как будто в декабре 91-го Союз был нужен только президенту! Ну, а сейчас, оказывается, большинство людей сожалеют о распаде СССР. Людям стало ясно, что совершили! Для меня и тогда было все ясно, и я об этом не раз говорил согражданам.

Последний день в Кремле

25 декабря 1991 года я заявил о прекращении своей деятельности на посту Президента СССР и подписал указ о передаче управления стратегическим ядерным оружием Президенту России Борису Ельцину.

Никакого указа о моей отставке не было, я принял это решение самостоятельно, после того как Верховные Советы республик утвердили Беловежское соглашение. В такой ситуации я понимал, что должен пойти на такой шаг.

Получилось, что ГКЧП подорвал мои позиции, и это открыло возможности для Ельцина.

25 декабря я выступил по телевидению с речью, в которой объявил об уходе с поста Президента СССР. Я сказал:

«Дорогие соотечественники, сограждане. В силу сложившейся ситуации с образованием Содружества независимых государств я прекращаю свою деятельность на посту Президента СССР. Принимаю это решение по принципиальным соображениям… Я твердо выступал за самостоятельность, независимость народов, за суверенитет республик. Но одновременно и за сохранение союзного государства, целостности страны. События пошли по другому пути. Возобладала линия на расчленение страны и разъединение государства, с чем я не могу согласиться. Я покидаю свой пост с тревогой, но и с надеждой.

С верой в вас, в вашу мудрость и силу духа. Желаю всем вам самого доброго».

Уже после отставки, 26 декабря, мне надо было заехать на работу, чтобы разобрать бумаги и личные вещи. Прежде всего, меня интересовали поступающие отклики из разных краев страны на заявление об уходе с поста президента. Просмотрел газеты, корреспонденцию, телеграммы граждан. Большинство - доброжелательные и сочувственные. Были и другие. Уже заработала машина клеветы и наветов - о «вкладах в швейцарских банках», «дачах за рубежом». Я подумал: многие еще не поняли, что теряют страну.

Были и обвинения в развале страны, экономической разрухе. Писали об отсутствии на местах неделями хлеба, молока, других продуктов питания, о многочасовых очередях в магазинах, о плохой подготовке к зиме, перебоях в снабжении электроэнергией, топливом, теплом, о холоде в квартирах. Кричащие просьбы о необходимых лекарствах, жалобы на их нехватку. Писали о необходимости срочно обратить внимание на статус войск в бывших союзных республиках, на проблему социальной защиты военнослужащих. Ряд авторов призывали обратиться за поддержкой к армии, которая должна стоять «на защите не только государства, но и жизни всего народа».

Подписал несколько фотографий для своих ближайших сотрудников. Общий смысл: «Мы начинали, жизнь продолжается, ошибаются те, кто считает, будто эпоха Горбачева кончилась. Все только начинается».

Ельцину не терпелось оказаться в президентском кабинете, и он его занял уже на следующий день, в восемь утра, зная, что я приеду в десять. Получилось так, что 27 декабря я ехал к себе в кабинет, чтобы дать интервью японским журналистам. Я решил последний раз провести его в кремлевском кабинете. Они уже ждали.

При подъезде к Кремлю мне по телефону в автомобиль сообщили: «В вашем кабинете с утра сидят Ельцин, Полторанин, Бурбулис, Хасбулатов. Распили бутылку. Гуляют…»

Руслан Хасбулатов, председатель Верховного Совета Российской Федерации. В 1993 году - один из лидеров антиельцинской оппозиции. 4 октября был заключен под стражу. Амнистирован 25 февраля 1994 года. Преподает в Российском экономическом университете имени Г.В. Плеханова

© Дмитрий Донской / РИА Новоси

Михаил Полторанин, первый министр печати и информации Российской Федерации. Со временем разочаровался в Ельцине и написал книгу «Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса»

Союз можно было сохранить

СССР окончательно перестал существовать 26 декабря 1991 года. Но я категорически утверждаю, между распадом Союза и перестройкой нет знака равенства. Распад Советского Союза не произошел в результате развития перестройки в стране - так думать было бы крупной исторической ошибкой. В результате перестройки страна встала на путь свободы и демократии. Он оказался трудным. Труднее, чем мы думали в начале пути. Но он, я остаюсь в этом уверен, был необратим.

Люди перестали бояться. Они получили шанс влиять на судьбу страны, ее развитие. Они ошибались, но они преодолели апатию, они учились принимать решения и отвечать за их последствия. И, несмотря на все ошибки и даже разочарования, несмотря на критику перестройки и ее инициаторов, отказаться от ее достижений нельзя.

Я не снимаю с себя долю ответственности. Но моя совесть чиста. Я отстаивал Союз до конца. Реформировать, обновить Союз было возможно и необходимо. Остаюсь на своей позиции: Союз можно было сохранить. Обновленный Союз был нужен республикам. А те, кто его разрушал, не представляли себе последствий.

Мы проиграли потому, что вовремя не взялись за национальные проблемы. Мы все были убеждены в незыблемости Союза. Никто в мире не ожидал, что Союз вот-вот может развалиться. Никто. А уже тем более мы. Мы считали, что, как говорил Андропов на 60-летии СССР, национальный вопрос, оставленный нам царизмом, решен. Сколько выпили всяких напитков, более крепких и менее крепких, за здравие нерушимого Союза! Вера в него сидела в нас крепко. И психологически это объясняет, почему мы упустили процессы, которые шли исподволь.

Инициаторы распада Союза утверждали: порознь все заживут лучше. Но прошедшие годы опровергли этот тезис. На практике подтвердилось, что никакие экономические методы не могут быть эффективными в условиях развала целостных систем - транспортной, энергетической, связи и информации, здравоохранения, образования, социального обеспечения. Всему этому был нанесен гигантский ущерб. Даже Россия, обладающая наиболее мощным экономическим потенциалом и природными ресурсами, не смогла уберечься от невиданного в мирное время падения производства и упадка буквально всех сфер жизнедеятельности.

Прекращение существования Советского Союза - большая драма, и я пережил ее как трагическое событие. Четверть века назад я заявил об уходе с поста Президента СССР. Сохранить Союз не удалось. Ослабленный ударами реакционеров-путчистов и радикальных националистических сил, он прекратил свое существование. Сейчас по этому поводу появилось много недобросовестных спекуляций и домыслов. Но я уверен: большинство людей искренне хотели бы разобраться в том, что тогда произошло, понять причины, найти ответы, которые касаются не только прошлого, но и настоящего и будущего.

Издательство АСТ, Москва, 2017

Такую тему обсуждали на передаче "Право голоса" (ТВЦ). Возможность сохранения Союза отстаивали Бабурин, Алкснис, Понамарёва. О неизбежности распада вещали Боровой, Гербер, Станкевич и - что удивиельно - профессор МГИМО Грызунов.
Понятно, что вразумительных ответов на такой "простенький" вопрос на телепередаче ни одна сторона дать не могла. Но вот что отличало защитников Союза от противников (яростных, ослеплённых злобой, "профессиональных"). Зашитники были искренни, правдивы, но в своих рассуждениях не достигали необходимой глубины и не доходили до сущностных моментов. Противники лгали напропалую, нагло. Впрочем, как всегда. Чего ещё можно было ожидать от того же Боровго или от Гербер? Путеводный фонарь этих чуждых России особей - ненависть ко всему тому, что и составляет нашу страну.
Очень коротко выскажу собственное мнение по теме обсуждения.
1. СССР при том руководстве, которое неизменно властвовало в стране после Сталина (каждый новый "верный ленинец" был во всех отношениях слабее своего предшественника), Союз неотвратимо продвигался к тяжелейшему кризису. Как разрешился бы кризис, достигнув стадии острого конфликта, - трудно предположить. Чтобы предотвратить надвигающийся кризис, нужен был приход на высший пост в стране гениального лидера. Но при сложившейся системе формирования партийной и государственной (и во всех профессиональных структурах и общественных интитутах) элиты приход такого лидера фактически исключался.Так что и без глупца и предателя Горбачёва и без тупого властолюбца Ельцина судьба Союза рисуется печальной.
2. КПСС конституционно назначила себя правящей партией, но личностные качества членов партии год от года снижались. Неимоверный рост численности КПСС - абсурд! Как среди 300 миллионов (професионально активных, дееспсобных точно - не более 150 миллионов) можно было найти почти 20 миллионов безупречных коммунистов? А "небезупречные" - это могильщики коммунистичской идеи и партии. Жуткий порок КПСС - связь профессионального роста и членства в партии. Думаю, что настоящих коммунистов в Союзе к середине 80-х годов было не более 2 миллионов. Не случайно первыми разрушителями нашей союзной державы стали высшие республиканские партийные боссы.
3. "Наш социализм" в значительной степени (сильней, чем уклады других стран) основывался на идеологии. Но именно идеология постепенно стала самым слабым местом в многосложной, противоречивой жизнедеятельности страны, общества и человека. Видимость идеологического единства советского народа создавалась запретами, а не интеллектуальным, нравственным, духовным превосходством над идейными противниками. Зачем было запрещать "Архипелаг ГУЛАГ"? Ничего кроме возбуждения повышенного интереса у публики, которой до зубовной боли надоело начётничество безграмотных "марксистов", запреты этой многотомной лживой "эпопеи" не вызвали.
4. Советская экономика работала на основе планов. Но планирование - это чрезвычайно сложная задача. "Простые планы" (а планирование в Союзе к середине 70-х годов таким - упрощённым до примитивизма - и стало) - это мощный замедлитель развития. Так преимущество переродилось в колоссальный недостаток.
5. По сути дела у КПСС ("направляющей и руководящей" силе общества) не было теории социализма. Доктора экономичеких наук и академики не разрабатыали экономические теории, стратегии и модели, а подгоняли свои труды под желания безграмотных вождей. Подгоняли, чтобы мягко спать и сладко есть.
Разумеется, всё написанное мной - даже не попытка установить истину. Всего лишь мнение вслед теле-шоу о судьбе Союза.

Как можно ответить на этот вопрос, когда история не имеет сослагательного наклонения? В данной сфере не поставить эксперимент и «нельзя дважды войти в одну и ту же реку». Кроме того, когда спорят по поводу имевшегося шанса удержать на плаву СССР, в само понятие Союза вкладывают разное содержание. Что для вас есть СССР? Предполагает ли это политическое образование обязательную государственную собственность в экономике и монополию КПСС на власть? А ведь в 1989-1990 годы Советский Союз этими качествами уже не обладал. И, кстати, сохранить их практически не было возможности. Кажется, даже большинство ортодоксальных коммунистов давно с этим согласились.

Тогда что же такое СССР? Единое союзное государство республик, ныне составляющих конгломерат независимых, подчас враждующих между собой государств? И здесь есть тема для разговора. И, пожалуй, имеет смысл рассказать о двух самых последних попытках сохранить Союз Республик.

Выступление 19-21 августа 1991 года, известное как путч ГКЧП, сорвало подписание нового Союзного договора, согласно которому СССР переучреждался как Союз Суверенных Советских Республик. Причём республики входили в него именно на добровольных началах. Очевидно, из прежних пятнадцати республик в нём остались бы только девять. В переговорах по поводу создания обновлённого Союза принимали участие новые демократически избранные руководители республик. Скорее всего, в него не вошли бы республики Прибалтики, Молдова, Грузия, а также, очевидно, Армения из-за вражды с Азербайджаном в связи с Нагорным Карабахом. Союзный центр выступал в процессе как модератор.

В ходе консультаций предлагалось, чтобы новое объединение получило название Союз Суверенных Государств. Это было логично, поскольку республики уже представляли собой таковые и договаривались между собой как полноправные субъекты международного права и лишь добровольно соглашались передать часть своих суверенных прав новой стуктуре.

Публиковались различные проекты Союзного договора, и в них фигурировал то Союз Суверенных Республик (без прибавки «Советских») («Известия», 9 марта 1991 г.), то Союз Суверенных Государств («Правда», 27 июня 1991 г.), то Союз Советских Суверенных Республик («Московские Новости», 23 июля 1991 г.). Последний проект, видимо, был уступкой консервативным кругам, так как оставлял слово «Советские» и привычную аббревиатуру СССР. Но по содержанию все они были очень похожи. Признавая все основополагающие документы в области прав человека, субъекты Союза передавали в его ведение вопросы обороны, внешних сношений, финансов, общего экономического пространства, общих коммуникаций, борьбы с трансграничной преступностью и т.д. Сохранялась даже должность президента Союза, правда, уже без полномочий, которыми обладал прежний президент СССР.

Однако по-разному решался вопрос формирования высших органов власти. В одних проектах декларировалось, что каждое государство должно иметь совершенно равное представительство в союзном парламенте. Другие ратовали за двухпалатный парламент, в нижней палате которого представительство было бы пропорциональным количеству населения (в этом случае право вето при принятии общесоюзных законов принадлежало бы России, что многим не нравилось). Не всё было однозначно и с порядком составления кабинета министров.

По ходу дела возникла трудность, связанная с тем, что М. Шаймиев настаивал на вхождении в Союз его Республики Татарстан в качестве полноправного члена, а не в составе Российской Федерации. Тем не менее 15 августа был опубликован, по-видимому, парафированный после консультаций в Ново-Огарёве проект Союзного договора, где фигурировал Союз Суверенных Советских Республик (СССР). М.С. Горбачёв по телевидению заявил, что уже 20 августа новый договор подпишут главы России, Белоруссии и Казахстана. Были расписаны и оглашены сроки подписания договора лидерами остальных шести республик, вплоть до конца октября 1991 года.

Но уже через несколько дней произошел реакционный путч, который оказался на руку тем, кто, решив воспользоваться ситуацией, в ходе его подавления провозгласил полную государственную независимость здесь и сейчас.

Однако попытки спасти Союз продолжались. 5 сентября 1991 года V Съезд народных депутатов СССР объявил о начале переходного периода для подготовки договора о Союзе Суверенных Государств (ССГ). Он же учредил временный верховный орган власти, формирующийся республиками на паритетных началах, – Государственный Совет СССР. На 9 декабря 1991 года было намечено подписание договора о создании ССГ, который определялся как конфедеративное государство. Из перечня функций Союза, которые имелись у него в прежних его вариантах, исчезли внешние сношения. По всем вопросам управления государствам Союза теперь предписывалось заключать отдельные союзные договора. Единство вооружённых сил оставалось неизменным. Создавались общие органы власти, причём Россия имела наибольшее представительство в обеих палатах союзного Верховного Совета. Президент Союза избирался всеобщим голосованием всех граждан ССГ, то есть Россия опять получала здесь преимущество. Столицей конфедерации называлась Москва.

Согласие заключить договор о ССГ высказали Россия, Беларусь, Казахстан и среднеазиатские республики. Азербайджан отпал, а Украина поставила отношение к договору в зависимость от референдума о независимости, намеченного на 1 декабря. Тем не менее подписание договора было назначено на 9 декабря.

Главы бывших союзных республик, а ныне суверенных государств, уже съезжались в Белокаменную на торжественную церемонию. И тут случилась неожиданная вещь. Аккурат накануне намеченного события, 8 декабря 1991 года, президент РФ Борис Ельцин вдруг исчез из Москвы. Он вернулся лишь спустя сутки вместе с Леонидом Кравчуком и Станиславом Шушкевичем. Выяснилось, что они были в Беловежской пуще. Ельцин сказал, что никакого ССГ не будет, а вместо него образуется СНГ с непонятной структурой и функциями. Все, кто хочет, могут в него войти, вот только пока непонятно, что они будут там делать. Ну да потом определимся. Говорят, более всех остальных обманутым себя почувствовал президент Казахстана Нурсултан Назарбаев.

Вероятно, если бы не действия отдельных известных лиц (и даже одного лица), то Союз в одном из последних вариантов мог бы состояться. А какова была бы его дальнейшая судьба – это уже другой вопрос.