Жил малахитовых дел мастер Прокопьич. Хороший мастер был, но в годах уже. Тогда решил барин, что должен мастер свое ремесло дальше передать и велел приказчику подобрать ему ученика. Сколько приказчик мальцов не приводил, не устраивали они Прокопьича. Пока однажды приказчик не привел 12-летнего сироту Данилку – Недокормыша. Мальчика снарядили к Прокопьичу только потому, что нигде ему применения не было, а если бы Прокопьич ненароком его пришиб, то и спросить за него некому. С первого же дня поразил мальчик старого мастера.

Подойдя к станку с малахитовым камнем, Данилко сразу показал мастеру как камень лучше использовать, чтобы узор лучше лег на изделии. Прокопьич понял, что с юнца будет толк и решил его своему мастерству выучить. Однажды приказчик застал Данилко у пруда откормленного, здорового и хорошо одетого и сразу не признал, но вскоре понял, что это тот самый сирота.

Приказчик с барином решили проверить его умения, дав задание изготовить чашу. Данилко за отведенное время сделал три чаши и тогда барин позволил Прокопьичу с Данилкой брать сколь угодно малахита и делать любые поделки. Данилко вырос, стал отличным мастером и сосватал Наташу, но свадьбу отложил, до тех пор, пока не создаст чашу, имитирующую дурман-траву с цветком. Данилко нашел подходящий камень и сделал основание чаши, но когда дошел до цветка, то чаша утратила свою красоту. Данилко все по лесам ходил, искал вдохновения и каменный цветок, о котором ему бабушка Вихорка в детстве рассказывала. Наташа уже стала плакать, боясь вечно в невестах ходить, и тогда Данилко решил жениться. Наметили свадьбу. Данилко во время очередной прогулки у Змеиной горки повстречал хозяйку горы Медной, о которой с детства легенды слышал, о ее каменном саде, о лучших мастерах, трудящихся у нее. Хоть она и отговаривала Данилко, но он настоял, и хозяйка показала ему свой каменный сад и цветок, который он всю жизнь мечтал увидеть.

Вернувшись домой, Данилко попал к невесте на вечеринку, но счастье и веселье покинули его, он теперь грезил только каменным цветком. Поздно вечером Данилко пришел домой и пока Прокопьич спал – разбил свою недоделанную дурман-чашу, и ушел. В народе поговаривать стали, что он у хозяйки Медной горы теперь мастером служит.

(Пока оценок нет)

Другие сочинения:

1. Цветок В этом стихотворении герой, спокойный, сосредоточенный человек, сидит с книгой в руке и между ее страниц находится закладка – засохший цветок. Находка героя заставила глубоко задуматься и погрузиться в размышления. Заинтересовал его не только сам высохший цветок, сколько человек, Read More ......
2. Цветок Стихотворение “Цветок” написано Василием Андреевичем Жуковским в 1811 г. Вид увядшего цветка, что автор называет минутной красой полей, одинокого и лишенного былой прелести, рождает в его сердце размышления о своей жизни. Ведь подобно руке осени, жестоко лишающей цветок красоты, Read More ......
3. Неизвестный цветок История неизвестного цветка началась с маленького семечка, принесенного на пустырь ветром. Упавшее в камни семя долго мучилось и не могло прорости. Роса напитала его свой влагой и семечко проросло. Его корни проникли в мертвую глину. Так появился на Read More ......
4. Рассказ В. Гаршина “Красный цветок” повествует о героической борьбе – борьбе главного героя с вселенским злом. Воплощением этого зла для сумасшедшего стал яркий красный цветок – цветок мака. Казалось бы, как это прекрасное растение может напоминать о чем-то страшном и Read More ......
5. Красный цветок Самый знаменитый рассказ Гаршина. Не являясь строго автобиографическим, он тем не менее впитал личный опыт писателя, страдавшего маниакально-депрессивным психозом и перенесшего острую форму болезни в 1880 г. В губернскую психиатрическую больницу привозят нового пациента. Он буен, и врачу Read More ......
6. Малахитовая шкатулка У Уральских гор жили Настасья с мужем Степаном. Внезапно Настасья овдовела и у нее на руках осталась маленькая дочь и сыновья. Старшие дети помогали матери, а дочка была еще совсем крохой и чтобы она не мешала, Настасья давала Read More ......
7. Каменный гость У ворот Мадрита сидят Дон Гуан и его слуга Лепорелло. Они собираются дождаться здесь ночи, чтобы под ее покровом войти в город. Беспечный Дон Гуан считает, что его не узнают в городе, но трезвый Лепорелло настроен саркастически по Read More ......
8. Севильский озорник, или Каменный гость Дворец короля Неаполитанского. Ночь. Дон Хуан выходит от герцогини Изабеллы, которая принимает его за своего возлюбленного герцога Октавьо. Она хочет зажечь свечу, но дон Хуан останавливает ее. Изабелла вдруг понимает, что с ней был не Read More ......

Название: Каменный цветок

У писателя Павла Петровича Бажова счастливая судьба. Он родился 27 января 1879 года на Урале в семье рабочего Сысертского завода. Благодаря случаю и своим способностям он получил возможность учиться. Закончил училище, затем духовную Пермскую семинарию. Восемнадцать лет учительствовал. Счастливо женился на своей ученице и стал главой большой семьи, в которой было семеро детей. Он принял Октябрьскую революцию как возможность покончить с социальным неравенством, воевал в Гражданскую на стороне красных, стал журналистом, а затем - редактором, писал книги по истории Урала, собирал фольклорные записи. Всегда много работал, как сказали бы в советские времена, был "рядовым тружеником".И вдруг, что называется в одночасье пришла к нему известность, да еще какая… В 1936 году в журнале был опубликован его первый сказ "Девка Азовка". В 1939 в "Сведлгизе" вышел первый сборник сказов "Малахитовая шкатулка". В 1942 и 1944 "Малахитовая шкатулка", заметно пополневшая, выходит в Москве в центральных издательствах. Он стал лауреатом Государственной премии, награжден орденом Ленина за литературную работу. В 1944 году "Малахитовая шкатулка" переведена на английский и вышла в Лондоне и Нью-Йорке, потом в Праге, в 1947 - в Париже. Переведена на немецкий, венгерский, румынский, китайский, японский языки. Всего, по сведениям библиотеки им. Ленина, - на 100 языков мира. О творчестве Бажова написано гораздо больше, чем написал он сам. Долгое время критики спорили между собой, что за явление "этот Бажов" - фольклорист, писатель, краевед, историк? А современники писали: "В волшебный мир старых уральских сказов Бажов погружал живых русских людей, и они своей реальной, земной силой побеждали условность сказочной волшебности. Как земная любовь простой русской девушки победила волшебную силу Хозяйки Медной горы"… "…Я вновь и вновь их (сказы) перечитываю, подлинно наслаждаясь и богатством выдумки, и слаженностью сказов, и сладкозвучным русским языком…" А.Сурков. "С пожеланием творческого настроения и душевного покоя Ваш неизменный почитатель"… Игорь Грабарь. "Обладателю волшебной Малахитовой шкатулки от очарованного Федора Гладкова". "…Самому лучшему, самому настоящему из всего, что я "добыл" на Урале"Лев Кассиль. "Автору "Малахитовой шкатулки", который открыл секрет создания сказки, тысячелетиями хранившийся втайне. Не много открытий равных по значению Вашему. Спасибо Вам за это от одного из тех, кому сказка близка и мила…" Дмитрий Нагишкин. "Бажов принес нам в личине сказа величие высокой простоты, любовь к одному краю, прославление труда, гордость и честь рабочего человека, верность долгу. Целомудрие. Неуспокоенность исканий и стремлений. Стойкость. Дух времени…" Евгений Пермяк. Сам же Бажов оценивал свое творчество более чем скромно. На все похвалы в свой адрес он отвечал одинаково: "Говоря хорошие слова в адрес отдельного лица, не нужно забывать, что за ним стоит то огромное, что называется рабочим фольклором. Не нужно забывать, что я только исполнитель, а основной творец - рабочий. А в действительности Бажову просто посчастливилось: он вырос в таких условиях, в таком месте, где оказалось большое скопление фольклорных сплетений. У него создалось преимущественное положение".От похвал в свой адрес он всегда ежился и старался их тот час же снять или шуткой, или переведя разговор на другую тему. " Большое спасибо за фотографии и приятное письмо. За пожелания. Словом за все кроме заключительного комплимента, - писал он, - это лишнее. Мы, журналисты, должны обходиться без этого. Все же знаем, что всякий, кто не ленив, по хорошему материалу может сделать вещь, если предоставят время. Рассказы наших старых рабочих, как вы знаете, представляют редкий по качеству материал. И моя задача здесь сводится лишь к тому, чтобы не отклоняться от народного в изложении и подчеркнуть те точки, которые занимательны для современного читателя. Время и труд, конечно, требуются, но говорить об одаренности излишне и даже вредно. Поднимая одного автора, можно оттолкнуть других. А ведь собирать эту уходящую народную историю труда надо как раз многими руками и надо с этим спешить".Не позволяя хвалить себя ни письменно, ни публично, Бажов делал упор на необходимость даже при наличии таланта труда в литературе. "Когда видишь небрежное отношение к историческим фактам, становится не по себе", - писал он. "Да еще хотят, - говорил он о некоторых авторах скороспелых однодневок, - всего достичь, не утруждая ни глаз, ни зада - за счет "голого таланта", а не выходит. И никогда не выйдет без большого участия глаз и сидения даже при самой большой одаренности. У стариков надо учиться именно этому непривычному для нас искусству. Разве наш национальный гений А.С.Пушкин не поразителен и своей трудоспособностью? Работая над историей пугачевщины, он не только месяцами сидит в архиве, но он едет на Урал. Это ведь не на самолете и даже не в вагоне, а на перекладных. Попробуйте представить, что кто-нибудь из наших современников проделал адекватный труд! Да он бы написал несколько томов своих дорожных впечатлений, десятка два рассказов, четыре пьесы, пять сценариев и один малоформистский сборник, а у Пушкина все это вошло частично в "Капитанскую дочку" да в отдельные строки стихов. Вот и выходит густо. Читаем современников и говорим: "А у предшественников лучше!" Да. Потому что у предшественников больше предшествовало, чем у нас. Словом, был и остаюсь сторонником труда в литературе. Стоя на этой позиции, утверждаю, что каждый через какой-нибудь десяток лет работы может дать изумительное по своей неожиданности полотно".
У писателя Бажова было позднее цветение. Очевидно, потому что он очень серьезно относился к понятию "настоящая литература", слишком высоко ставил звание писателя и не считал его применимым к себе. Образцом, мерилом для писателей, работающих в жанре сказки, он считал А.С. Пушкина, "у которого сказка представляет тот чудесный сплав, где народное творчество неотделимо от личного творчества поэта", и Л.Н.Толстого, "сказки и детские рассказы которого - неизмеримый образец простоты, ясности, занимательности, отсутствия языковых ухищрений. У него это выходило хорошо, потому что он был Львом Николаевичем Толстым". В январе 1949 года торжественно был отмечен 70-летний юбилей П.П. Бажова. В зале Свердловской государственной филармонии собрались друзья, читатели. Много торжественных и смешных подарков. Юбиляр растроган, благодарен, взволнован. Он благодарил своих близких, друзей, литераторов, журналистов, издателей и читателей за внимание к его работе и за помощь и вновь повторил то, что говорил всегда: "Это внимание, разумеется, не ко мне, а к тем безвестным творцам, материал которых дошел до меня и стал доступен читателю. Моя роль в этом второстепенная"…10-го декабря 1950-го года в морозный день мы похоронили отца на высоком холме, с которого виден Урал - леса и перелески, горы и пруды - все, что он любил, что всегда было дорого его сердцу.

Главные герои:

Данила мастер.

Прокопыч.

Характеристика главных героев:

Данила мастер- умный, трудолюбивый, хитрый.

Прокопыч- умный, трудолюбивый, заботливый, несдержанный.

Краткое содержание:

Данила был сиротой и его взял к себе мастер Прокопыч,

Данила хорошо познаёт своё дело (он обрабатывал камни добытые с уральских гор, там же ходят легенды про хозяйку медной горы, легенды гласят что она заманивает мастеров по каменному делу в горы навсегда, также ходят легенды о магическом и очень красивом каменном цветке который растёт у хозяйки медной горы в саду)

Данила очень хочет посмотреть на цветок и решает отправиться на его поиски, невеста и Протопыч его отговаривают но нечего не получается. Так и начались эти увлекательные приключения.

Отрывок или эпизод, понравившийся тебе больше всего:

е одни мраморски на славе были по каменному-то делу. Тоже и в наших заводах, сказывают, это мастерство имели. Та только различка, что наши больше с малахитом вожгались, как его было довольно, и сорт - выше нет. Вот из этого малахиту и выделывали подходяще. Такие, слышь-ко, штучки, что диву дашься: как ему помогло.
Был в ту пору мастер Прокопьич. По этим делам первый. Лучше его никто не мог. В пожилых годах был.
Вот барин и велел приказчику поставить к этому Прокопьичу парнишек на выучку.
- Пущай-де переймут все до тонкости.
Только Прокопьич, - то ли ему жаль было расставаться со своим мастерством, то ли еще что, - учил шибко худо. Все у него с рывка да с тычка. Насадит парнишке по всей голове шишек, уши чуть не оборвет да и говорит приказчику:
- Не гож этот... Глаз у него неспособный, рука не несет. Толку не выйдет.
Приказчику, видно, заказано было ублаготворять Прокопьича.
- Не гож, так не гож... Другого дадим... - И нарядит другого парнишку.
Ребятишки прослышали про эту науку... Спозаранку ревут, как бы к Прокопьичу не попасть. Отцам-матерям тоже не сладко родного дитенка на зряшную муку отдавать, - выгораживать стали свои-то, кто как мог. И то сказать, нездорово это мастерство, с малахитом-то. Отрава чистая. Вот и оберегаются люди.
Приказчик все ж таки помнит баринов наказ - ставит Прокопьичу учеников. Тот по своему порядку помытарит парнишку да и сдаст обратно приказчику.
- Не гож этот... Приказчик взъедаться стал:
- До какой поры это будет? Не гож да не гож, когда гож будет? Учи этого...
Прокопьич, знай, свое:
- Мне что... Хоть десять годов учить буду, а толку из этого парнишки не будет...
- Какого тебе еще?
- Мне хоть и вовсе не ставь, - об этом не скучаю...
Так вот и перебрали приказчик с Прокопьичем много ребятишек, а толк один: на голове шишки, а в голове - как бы убежать. Нарочно которые портили, чтобы Прокопьич их прогнал. Вот так-то и дошло дело до Данилки Недокормыша. Сиротка круглый был этот парнишечко. Годов, поди, тогда двенадцати, а то и боле. На ногах высоконький, а худой-расхудой, в чем душа держится. Ну, а с лица чистенький. Волосенки кудрявеньки, глазенки голубеньки. Его и взяли сперва в казачки при господском доме: табакерку, платок подать, сбегать куда и протча. Только у этого сиротки дарованья к такому делу не оказалось. Другие парнишки на таких-то местах вьюнами вьются. Чуть что - на вытяжку: что прикажете? А этот Данилко забьется куда в уголок, уставится глазами на картину какую, а то на украшенье, да и стоит. Его кричат, а он и ухом не ведет. Били, конечно, поначалу-то, потом рукой махнули:
- Блаженный какой-то! Тихоход! Из такого хорошего слуги не выйдет.

Павел Петрович Бажов - знаменитый русский и советский писатель. Он родился в 1879 году в семье горного мастера. Рудники и заводы окружали будущего писателя с детства. Его юность была связана с партизанской борьбой за советскую власть в восточном Казахстане (Усть-Каменогорск, Семипалатинск). В начале 1920-х будущий писатель вернулся на Урал, где начал записывать местный фольклор. Прославился Бажов своими рассказами, первый из которых был опубликован в 1936 году.

Истоки «Малахитовой шкатулки»

Павел Петрович услышал старинные уральские предания от сторожа Василия Хмелинина. Произошло это в конце 19 века, будущий писатель был еще подростком. Повествования рассказывали о горном деле, опасностях, подстерегавших рудокопов, красоте недр и редких камней.

Старинные легенды поразили воображение юноши. Спустя тридцать лет он вернулся в родные места и начал записывать предания, которые рассказывали старики. На основе сюжетных мотивов фольклорных легенд Бажов создал великолепные произведения. Писатель именовал их уральскими сказами. Позже они вышли отдельным сборником под названием «Малахитовая шкатулка».

Главные герои

Многие дети знают сказки «Медной горы хозяйка», «Каменный цветок», «Горный мастер». Эти произведения реалистичны. Они подробно описывают быт уральских горных рабочих. Образы Степана, Настасьи, Данилы-мастера, Кати и других персонажей разработаны с глубокой психологической достоверностью. Однако в рассказах действуют и фантастические существа:

• Малахитница, или Хозяйка Медной горы.
• Великий Полоз.
• Голубая змейка.
• Земляная кошка.
• Серебряное копытце.
• Бабка Синюшка.
• Огневушка-поскакушка.

Писатель старается передать не только подлинный быт, но и живую речь своих героев. Прототипами персонажей были люди, которых Бажов знал с детства. Многие из них считались легендарными личностями своего времени. Их имена обессмертили народные предания.

Реальные персонажи

Прототип рассказчика Деда Слышко - сторож Василий Хмелинин, познакомивший молодого Бажова с уральскими легендами. Писатель знал бывшего заводского рабочего очень хорошо. Сторож пересыпал свою речь словечком «слышь-ко». Отсюда и прозвище.

Прототипом барина, периодически приезжавшего на рудники, был известный предприниматель Алексей Турчанинов, живший во времена императриц Елизаветы Петровны и Екатерины Великой. Именно ему принадлежала идея художественной обработки малахита, о которой рассказывает Бажов в своих произведениях.

Прототипом Данилы стал известный русский мастер Зверев. Он был горщиком - так называли специалистов по добыче драгоценных и полудрагоценных камней. Данила Зверев, как и вдохновленный им литературный персонаж, отличался слабым здоровьем. За худобу и малый рост его называли Легоньким. У Данилы-мастера Бажова тоже есть прозвище - Недокормыш.

Медной горы хозяйка

Не менее интересны и фантастические персонажи уральских сказов. Один из них - Хозяйка Медной горы. Под внешностью прекрасной черноволосой женщины в зеленом платье с малахитовым узором скрывается могучая волшебница. Она - хранительница Уральских гор и рудников. Малахитница помогает настоящим профессионалам и творческим людям. Она освободила Степана от цепей, одарила его невесту Настю и дочь Танюшку, обучила Данилу секретам мастерства.

Хозяйка Медной горы заботится о своих подопечных и защищает их от злых людей. Она превратила жестокого приказчика Северьяна в глыбу камня. Могучая волшебница показана автором и как обычная женщина - благородная, любящая и страдающая. Она привязывается к Степану, но отпускает его к невесте.

Великий Полоз, Бабка Синюшка и Огневушка-поскакушка

"Каменный цветок" Бажова наполнен фантастическими образами. Один из них - Великий Полоз. Он - владелец всего золота в округе. Образ могучего змея есть в мифах и сказаниях многих народов. В уральских сказах фигурируют и дочери Великого Полоза - Медяницы.

Бабка Синюшка - персонаж с многочисленными истоками. Она - «родственница» Бабы-Яги из славянского фольклора. Синюшка - персонаж, стоящий на грани реального и потустороннего миров. Она предстает перед героем-человеком в двух обличиях - как молодая красавица и как старуха в синей одежде. Подобный персонаж есть в легендах народа манси, в старину населявшего Урал. Бабка Синюшка - важный образ местного фольклора. Ее появление связано с болотным газом, который издали наблюдали рудокопы. Загадочная синяя дымка будила воображение, вызывая появление нового фольклорного персонажа.

"Каменный цветок" Бажова связан с антропоморфными фантастическими образами. Один из них - Огневушка-поскакушка. Этот персонаж выглядит как веселая маленькая девочка. Она танцует в том месте, где есть залежи золота. Огневушка-поскакушка появляется перед старателями неожиданно. Ее танец восхищает присутствующих. Этот образ исследователи связывают с Золотой Бабой - древним божеством манси.

Серебряное копытце, Голубая змейка и Земляная кошка

Помимо фантастических героев, имеющих человеческий облик, в уральских сказах есть и персонажи-звери. Например, Серебряное копытце. Так называется одна из сказок Бажова. Серебряное копытце - это волшебный козел. Он выбивает из земли драгоценные камни. У него есть одно серебряное копыто. Им он бьет землю, из которой выскакивают изумруды и рубины.

«Каменный цветок» Бажова - один из рассказов сборника «Малахитовая шкатулка». Детям родители часто читают сказку «Голубая змейка». В ее центре находится фантастический персонаж, способный как одарить хорошего человека, так и покарать злодея. С одной стороны у Голубой змейки - золотая пыль, а с другой - черная. Где человек окажется, так и жизнь его пойдет. Голубая змейка золотой пылью отмечает месторождение драгоценного металла, которое находится близко к поверхности.

Еще один фантастический персонаж уральских сказов - Земляная кошка. Она связана с древнеславянской легендой о тайных кладах. Их охранял кот. У Бажова этот персонаж помогает найти дорогу девушке Дуняхе. Кошка ходит под землей. Только ее светящиеся уши видят люди над поверхностью. Реальным прототипом образа являются выбросы сернистого газа. Они часто принимают форму треугольника. Искрящийся сернистый газ напоминал старателям кошачьи уши.

Укорененные в родной земле

«Каменный цветок» Бажова входит в сборник «Малахитовая шкатулка», опубликованный в 1939 году. Это рассказ, адаптированный для детского восприятия. Сборник включает лучшие произведения писателя. Герои многих сказок состоят в родственных отношениях. Например, Танюшка из «Малахитовой шкатулки» - дочь Степана и Насти (героев «Медной горы Хозяйки»). А персонаж «Хрупкой веточки» Митюнька - сын Данилы и Кати («Каменный цветок», «Горный мастер»). Легко представить, что все герои уральских сказов - соседи, живущие в одной деревне. Однако их прототипы явно из разных эпох.

«Каменный цветок» - произведение уникальное. Его персонажи настолько колоритны, что не раз становились объектами творческой переработки. В них есть красота и правда. Герои Бажова - простые, искренние люди, сохраняющие связь с родной землей. В уральских сказах присутствуют приметы конкретной исторической эпохи. Это проявляется в описании домашней утвари, посуды, а также способов обработки камня, типичных для того или иного времени. Привлекает читателей и колоритная речь персонажей, пересыпанная характерными словечками и ласковыми прозвищами.

Творчество и красота

«Каменный цветок» - не только кладезь народных характеров и ярких фантастических образов. Герои уральских сказов - люди великодушные и благородные. Их стремления чисты. И за это, как всегда происходит в сказках, они получают награду - богатство, семейное счастье и уважение окружающих.

Многие положительные герои Бажова - люди творческие. Они умеют ценить красоту и стремятся к совершенству. Яркий пример - Данила-мастер. Его восхищение красотой камня привело к попытке создать произведение искусства - чашу в форме цветка. Но мастер остался недоволен своей работой. Ведь в ней не было чуда Божьего творения - настоящего цветка, от которого сердце замирает и стремится ввысь. В поисках совершенства Данила отправился к Хозяйке Медной горы.

Об этом рассказывает П. П. Бажов. «Каменный цветок», краткое содержание которого необходимо знать школьникам, стал основой для творческого понимания труда. Но Данила готов забыть свое мастерство, которому принес много жертв, ради счастья с любимой Катей.

Опытный ремесленник и его юный ученик

Начинается сказка «Каменный цветок» с описания старого мастера Прокопьича. Великолепный знаток своего дела, он оказался плохим педагогом. Мальчишек, которых по приказу барина приводил к Прокопьичу приказчик, мастер бил и наказывал. Но результата добиться не мог. Возможно, что и не хотел. О причинах этого писатель умалчивает. Очередного ученика Прокопьич возвращал приказчику. Все мальчики, по словам старого мастера, оказались неспособными постичь ремесло.

О тонкостях работы с малахитом пишет П. П.Бажов. «Каменный цветок», краткое содержание которого излагается в статье, непосредственно связан с тонкостями камнерезной работы. Ремесло это считалось в народе нездоровым из-за малахитовой пыли.

И вот привели к Прокопьичу Данилку Недокормыша. Паренек он был видный. Высокий и лицом ладный. Да только худой очень. Вот и прозвали его Недокормышем. Сиротой был Данила. Сначала определили его в барские покои. Но не вышло из Данилы прислужника. Он часто засматривался на красивые вещи - картины или драгоценности. И как будто не слышал барских приказов. По причине слабого здоровья не стал он и рудокопом.

Герой сказа Бажова «Каменный цветок» Данила отличался странной особенностью. Он мог долго смотреть на какой-нибудь предмет, например, травинку. Еще обладал он немалым терпением. Приказчик заметил это, когда парень молча сносил удары кнута. Поэтому Данилку отдали учиться к Прокопьичу.

Молодой мастер и стремление к совершенству

Талант мальчика проявился сразу. Старый мастер привязался к пареньку, относился к нему как к сыну. Со временем Данила окреп, стал сильным и здоровым. Научил его Прокопьич всему, что сам умел.

Павел Бажов, «Каменный цветок» и его содержание хорошо известны в России. Перелом в рассказе наступает в тот момент, когда Данила закончил обучение и стал настоящим мастером. Жил он в достатке и покое, но счастливым себя не чувствовал. Все хотел настоящую красоту камня в изделии отразить. Однажды старичок-малахитчик рассказал Данилу о цветке, который есть в саду Хозяйки Медной горы. С той поры не было у парня покоя, даже любовь невесты Кати не радовала. Так ему хотелось цветок увидеть.

Однажды искал Данила камень подходящий на руднике. И вдруг явилась ему Хозяйка Медной горы. Стал просить ее парень показать каменный цветок чудесный. Не хотела она, да сдалась. Когда увидел Данила прекрасные каменные деревья в волшебном саду, понял он, что не в силах создать ничего подобного. Загрустил мастер. А после и совсем ушел из дома накануне свадьбы. Найти его не смогли.

Что же было дальше?

Рассказ Бажова «Каменный цветок» заканчивается открытым финалом. Никто не знал, что случилось с парнем. Продолжение истории находим в рассказе «Горный мастер». Данилова невеста Катя замуж так и не вышла. Перебралась она в избу к Прокопьичу, стала смотреть за стариком. Решила Катя учиться ремеслу, чтобы заработок был. Когда умер старый мастер, стала девушка жить одна в его доме и поделки из малахита продавать. Камень чудесный находила она на Змеином руднике. А там вход в Медную гору был. И однажды увидела она Малахитницу. Чуяла Катя, что жив Данила. И потребовала она вернуть жениха. Оказалось, что Данила тогда к волшебнице прибежал. Не мог он жить без красоты чудесной. Но теперь попросил Данила Хозяйку отпустить его. Согласилась волшебница. Вернулись Данила и Катя в деревню и стали жить долго и счастливо.

Мораль сказки

Детям очень интересно читать сказы Бажова. «Каменный цветок» - талантливое произведение. Могучая сила (Хозяйка Медной горы) вознаградила одаренного мастера и его верную невесту. Не помешали их счастью пересуды односельчан, сплетни и злопыхательство. Писатель воссоздал настоящее народное предание. В нем есть место доброй волшебной силе и чистым человеческим чувствам. Идея произведения сложна для детского восприятия. Ребенку трудно понять, почему и как красота может завладеть человеческим сердцем.

Но все же каждого школьника стоит познакомить с таким автором, как Бажов. «Каменный цветок» - чему учит эта книга? У сказки есть мораль. Добрые, искренние и верные своим идеалам люди, несмотря на свои ошибки, будут вознаграждены. Об этом позаботятся силы природы, которых наши предки очеловечили в легендах. Бажов - единственный известный писатель советской России, который художественно обработал уральские сказания. Они связаны с рудниками, шахтами, горючими газами, тяжелой работой крепостных крестьян и чудесными драгоценностями, которые можно извлечь прямо из земли.

Навязчивая идея Данилы

Об этом пишет Бажов. «Каменный цветок», главная мысль которого заключается в преданности семье и призванию, рассказывает простым и понятным языком о великих человеческих ценностях. Но как же быть с идеей о разрушительной силе красоты? Смогут ли ее понять школьники? Возможно, навязчивые мысли Данилы о каменном цветке вызваны колдовством Хозяйки Медной горы. Но недовольство собственной работой появилось раньше знакомства с волшебницей.

Анализ «Каменного цветка» Бажова не позволяет ответить на этот вопрос однозначно. Можно трактовать проблему по-разному. Многое будет зависеть от возраста ребенка. Лучше сделать акцент на положительных качествах главных героев. Педагогическое значение произведения очень велико. А замысловатый сюжет, интрига и прием «продолжение следует» помогут привлечь внимание ребенка.

Уральские сказы в свое время получили много позитивных рецензий и положительный отзыв. «Каменный цветок», Бажов - эти слова должны быть знакомы каждому школьнику.

Жил в одном из уральских заводов мастер Прокопьич, первый по малахиту в тех местах. Мастер уже пожилым был, вот барин и велел приставить к нему ученика. Только не шла наука у Прокопьича, «всё у него с рывка, да с тычка». Наставит мальчонке шишек по всей голове, уши оборвёт, да и отсылает обратно - не способен, мол, к науке.

Местные мальчишки начали Прокопьича бояться, да и родителям не хотелось своё дитя на муки отправлять. Так и дошло дело до Данилки Недокормыша. Был этот двенадца­тилетний мальчонка круглым сиротой - мать свою не помнил, а отца и вовсе не знал. Лицом Данилка был чистенький и пригожий, поэтому взяли его «казачком» в господский дом. Тут надо бы вьюном виться, а мальчик уставится на украшение какое и замрёт в уголке.

Посчитали Данилку «блаженным тихоходом» и отправили в подпаски. Но и здесь работа у него не пошла. Старый пастух заснёт, Данилка замечтается, а коровы разбегутся. Однажды потеряли нескольких коров, одна из них приказчикова была.

Расправа тогда, известно, какая была. За всякую вину спину кажи.

Высекли сначала старого пастуха, а потом за хилого Данилку принялись. Палач сперва несильно ударил. Данилка зубы сжал и молчит. Тогда палач разозлился и начал бить изо всех сил. Мальчик так и сомлел, не проронив ни звука.

Выходила Данилку местная бабка-знахарка. От неё мальчик и узнал о каменном цветке. Растёт этот цветок у Хозяйки в малахитовой горе, «на змеиный праздник полную силу имеет». Если человек тот цветок увидит, всю жизнь несчастным будет, а почему - бабка не знала.

Скоро Данилка на ноги стал. Приказчик это углядел и приставил его учеником к Прокопьичу: мальчонка - сирота, учи, как хочешь, никто не заступится. Глаз у Данилки оказался верный. В первый же день он мастеру на ошибку указал.

Прокопьич один жил, жена его умерла, детей не нажил, вот и привязался мастер к сироте. Работать с малахитом вредно, каменная пыль быстро лёгкие забивает, поэтому решил мастер сначала худого и хилого Данилку откормить, а потом уж за науку приниматься. Приставил он мальчика к хозяйству, и начал задания давать - что ни работа, то забава.

Прокопьич крепостной был, но работать на себя, «по оброку», ему разрешалось, поэтому был у мастера свой доход. Данилку он за сына принял, справил ему хорошую одежду, сапожки. К ремеслу своему мастер его пока не подпускал, но Данилка сам выспрашивал Прокопьича и всё запоминал.

Скоро приказчик заинтере­совался: чей это мальчонка целыми днями бездельничает? Решил проверить, чему мастер его выучить успел. Оказалось, что между делом Данилка успел много премудрости усвоить. С этого дня кончилось Данилушкино вольготное житьё, начал приказчик ему работу давать.

У них ведь - у малахитчиков - дело мешкотное. Пустяковая ровно штука, а сколько он над ней сидит!

За этой работой Данила и вырос. Работал он быстро, но Прокопьич учил его не спешить и приказчику внушил, что Данилка - тихоход. В свободное время мальчик даже читать-писать научился. Со временем стал Данила видным парнем - высоким, румяным, кудрявым и весёлым, «одним словом, сухота девичья».

Когда выточил Данила «зарукавье-змейку из цельного камня», приказчик его мастером признал и написал о нём барину. Тот решил испытать нового мастера, велел выточить чашу из малахита, чертёж прислал и наказал присматривать, чтобы Прокопьич Даниле не помогал.

Поместил приказчик Данилу у себя. Сначала парень старался работать медленно, а потом ему скучно стало, она и выточил чашу одним махом. Приказчик ему ещё две такие же чаши выточить велел. Получилось, что Данила сделал три чаши за срок, который барин на одну дал.

Понял приказчик, что Прокопьич его за нос водил, разозлился и описал всё барину. Тот же «всё как есть наоборот повернул» - назначил Даниле маленький оброк и не велел от Прокопьича забирать, надеясь, что вдвоём они что-то новенькое придумают. К письму барин приложил чертёж затейливой чаши, велел сделать такую же и срок отвёл неограниченный.

Данила принялся за работу, но чаша ему не нравилась - не было в ней красоты, одни завитушки. С разрешения приказчика решил Данила ещё одну чашу выточить, по своей задумке.

Не нами сказано: чужое охаять - мудрости немного надо, а своё придумать - не одну ночку с боку на бок повертишься.

Стал Данила-мастер задумчивый, невесёлый, с лица спал, всё ходил по лугам, искал цветок, чтобы по его подобию свою чашу сделать и всю красоту камня показать. Выбрал он для чаши дурман-цветок, но сперва решил барский заказ доделать.

Прокопьич его отговаривал, потом женить решил, надеясь, что после свадьбы вся дурь из головы выйдет. Данила признался, что соседка Катя давно его ждёт. Наконец, выточил Данила барскую чашу и устроил по этому случаю праздник, пригласил невесту и старых мастеров. Один старик, учитель Прокопьиа, и рассказал парню, что те, кому каменный цветок увидеть удаётся, постигают всю красоту камня и навсегда попадают к Хозяйке в горные мастера.

Потерял Данила покой, о свадьбе забыл - так хотелось ему красоту камня понять. Однажды пошёл он малахит для своей дурман-чаши искать, а голос ему и подсказывает: сходи на Змеиную гору. Потом мелькнула перед Данилой женщина и пропала. Отправился парень на Змеиную гору, нашёл то, что искал, принялся за работу, но не выходит у него чаша, жизни в ней нет.

Понял Данила, что сам не в силах поймать красоту камня, жениться решил. Свадьба пришлась «как раз около Змеиного праздника». Пришёл Данила в последний раз к Змеиной горке, сел отдохнуть, тут ему Хозяйка и явилась. Парень её по красоте и малахитовому платью узнал. Попросил он Хозяйку показать ему каменный цветок. Та его отговорить попыталась: увидевшие цветок радость жизни теряют и сами к ней возвращаются. Но Данила не отступал. Отвела его Хозяйка в свой сад с деревьями и травой из разного камня и подвела к чёрным, будто бархатным кустам.

На этих кустах большие зелёные колокольцы малахитовы и в каждом сурьмяная звёздочка. Огневые пчёлки над теми цветками сверкают, а звёздочки тонёхонько позванивают, ровно поют.

Нагляделся Данила-мастер на каменный цветок, и Хозяйка его домой отпустила.

В тот день у Кати-невесты вечеринка была. Сперва Данила веселился вместе со всеми, а потом загрустил. Вернувшись после вечеринки домой, разбил Данила свою дурман-чашу, в барскую чашу плюнул и выбежал из избы.

Долго Данилу искали. Одни считали, что он с ума сошёл и в лесу загинул, а другие говорили, что Хозяйка взяла Данилу в горные мастера.

Не одни мраморски на славе были по каменному-то делу. Тоже и в наших заводах, сказывают, это мастерство имели. Та только различка, что наши больше с малахитом вожгались, как его было довольно, и сорт – выше нет. Вот из этого малахиту и выделывали подходяще. Такие, слышь-ко, штучки, что диву дашься: как ему помогло. Был в ту пору мастер Прокопьич. По этим делам первый. Лучше его никто не мог. В пожилых годах был.

Вот барин и велел приказчику поставить к этому Прокопьичу парнишек на выучку.

Пущай-де переймут все до тонкости.

Только Прокопьич, – то ли ему жаль было расставаться со своим мастерством, то ли еще что, – учил шибко худо. Все у него с рывка да с тычка. Насадит парнишке по всей голове шишек, уши чуть не оборвет да и говорит приказчику:

Не гож этот… Глаз у него неспособный, рука не несет. Толку не выйдет.

Приказчику, видно, заказано было ублаготворять Прокопьича.

Не гож, так не гож… Другого дадим… – И нарядит другого парнишку.

Ребятишки прослышали про эту науку… Спозаранку ревут, как бы к Прокопьичу не попасть. Отцам-матерям тоже не сладко родного дитенка на зряшную муку отдавать, – выгораживать стали свои-то, кто как мог. И то сказать, нездорово это мастерство, с малахитом-то. Отрава чистая. Вот и оберегаются люди.

Приказчик все ж таки помнит баринов наказ – ставит Прокопьичу учеников. Тот по своему порядку помытарит парнишку да и сдаст обратно приказчику.

Не гож этот… Приказчик взъедаться стал:

До какой поры это будет? Не гож да не гож, когда гож будет? Учи этого…

Прокопьич, знай, свое:

Мне что… Хоть десять годов учить буду, а толку из этого парнишки не будет…

Какого тебе еще?

Мне хоть и вовсе не ставь, – об этом не скучаю…

Так вот и перебрали приказчик с Прокопьичем много ребятишек, а толк один: на голове шишки, а в голове – как бы убежать. Нарочно которые портили, чтобы Прокопьич их прогнал. Вот так-то и дошло дело до Данилки Недокормыша. Сиротка круглый был этот парнишечко. Годов, поди, тогда двенадцати, а то и боле. На ногах высоконький, а худой-расхудой, в чем душа держится. Ну, а с лица чистенький. Волосенки кудрявеньки, глазенки голубеньки. Его и взяли сперва в казачки при господском доме: табакерку, платок подать, сбегать куда и протча. Только у этого сиротки дарованья к такому делу не оказалось. Другие парнишки на таких-то местах вьюнами вьются. Чуть что – на вытяжку: что прикажете? А этот Данилко забьется куда в уголок, уставится глазами на картину какую, а то на украшенье, да и стоит. Его кричат, а он и ухом не ведет. Били, конечно, поначалу-то, потом рукой махнули:

Блаженный какой-то! Тихоход! Из такого хорошего слуги не выйдет.

На заводскую работу либо в гору все ж таки не отдали – шибко жидко место, на неделю не хватит. Поставил его приказчик в подпаски. И тут Данилко не вовсе гож пришелся. Парнишечко ровно старательный, а все у него оплошка выходит. Все будто думает о чем-то. Уставится глазами на травинку, а коровы-то – вон где! Старый пастух ласковый попался, жалел сиротку, и тот временем ругался:

Что только из тебя, Данилко, выйдет? Погубишь ты себя, да и мою старую спину под бой подведешь. Куда это годится? О чем хоть думка-то у тебя?

Я и сам, дедко, не знаю… Так… ни о чем… Засмотрелся маленько. Букашка по листочку ползла. Сама сизенька, а из-под крылышек у ней желтенько выглядывает, а листок широконький… По краям зубчики, вроде оборочки выгнуты. Тут потемнее показывает, а середка зеленая-презеленая, ровно ее сейчас выкрасили… А букашка-то и ползет…

Ну, не дурак ли ты, Данилко? Твое ли дело букашек разбирать? Ползет она – и ползи, а твое дело за коровами глядеть. Смотри у меня, выбрось эту дурь из головы, не то приказчику скажу!

Одно Данилушке далось. На рожке он играть научился – куда старику! Чисто на музыке какой. Вечером, как коров пригонят, девки-бабы просят:

Сыграй, Данилушко, песенку.

Он и начнет наигрывать. И песни все незнакомые. Не то лес шумит, не то ручей журчит, пташки на всякие голоса перекликаются, а хорошо выходит. Шибко за те песенки стали женщины привечать Данилушку. Кто пониточек починит, кто холста на онучи отрежет, рубашонку новую сошьет. Про кусок и разговору нет, – каждая норовит дать побольше да послаще. Старику пастуху тоже Данилушковы песни по душе пришлись. Только и тут маленько неладно выходило. Начнет Данилушко наигрывать и все забудет, ровно и коров нет. На этой игре и пристигла его беда.

Данилушко, видно, заигрался, а старик задремал по малости. Сколько-то коровенок у них и отбилось. Как стали на выгон собирать, глядят – той нет, другой нет. Искать кинулись, да где тебе. Пасли около Ельничной… Самое тут волчье место, глухое… Одну только коровенку и нашли. Пригнали стадо домой… Так и так – обсказали. Ну, из завода тоже побежали – поехали на розыски, да не нашли.

Расправа тогда, известно, какая была. За всякую вину спину кажи. На грех еще одна-то корова из приказчичьего двора была. Тут и вовсе спуску не жди. Растянули сперва старика, потом и до Данилушки дошло, а он худенький да тощенький. Господский палач оговорился даже.

Экой-то, – говорит, – с одного разу сомлеет, а то и вовсе душу выпустит.

Ударил все ж таки – не пожалел, а Данилушко молчит. Палач его вдругорядь – молчит, втретьи – молчит. Палач тут и расстервенился, давай полысать со всего плеча, а сам кричит:

Какой еще терпеливый выискался! Теперь знаю, куда его поставить, коли живой останется.

Отлежался-таки Данилушко. Бабушка Вихориха его на ноги поставила. Была, сказывают, старушка такая. Заместо лекаря по нашим заводам на большой славе была. Силу в травах знала: которая от зубов, которая от надсады, которая от ломоты… Ну, все как есть. Сама те травы собирала в самое время, когда какая трава полную силу имела. Из таких трав да корешков настойки готовила, отвары варила да с мазями мешала.

Хорошо Данилушке у этой бабушки Вихорихи пожилось. Старушка, слышь-ко, ласковая да словоохотливая, а трав, да корешков, да цветков всяких у ней насушено да навешено по всей избе. Данилушко к травам-то любопытен – как эту зовут? где растет? какой цветок? Старушка ему и рассказывает.

Прокопьич одиночкой жил. Жена-то у него давно умерла. Старушка Митрофановна из соседей снаходу у него хозяйство вела. Утрами ходила постряпать, сварить чего, в избе прибрать, а вечером Прокопьич сам управлял, что ему надо.

Поели, Прокопьич и говорит:

Ложись вон тут на скамеечке!

Данилушко разулся, котомку свою под голову, понитком закрылся, поежился маленько, – вишь, холодно в избе-то было по осеннему времени, – все-таки вскорости уснул. Прокопьич тоже лег, а уснуть не мог: все у него разговор о малахитовом узоре из головы нейдет. Ворочался-ворочался, встал, зажег свечку да и к станку – давай эту малахитову досочку так и сяк примерять. Одну кромку закроет, другую… прибавит поле, убавит. Так поставит, другой стороной повернет, и все выходит, что парнишка лучше узор понял.

Вот тебе и Недокормышек! – дивится Прокопьич. – Еще ничем-ничего, а старому мастеру указал. Ну и глазок! Ну и глазок!

Пошел потихоньку в чулан, притащил оттуда подушку да большой овчинный тулуп. Подсунул подушку Данилушке под голову, тулупом накрыл:

Спи-ко, глазастый!

А тот и не проснулся, повернулся только на другой бочок, растянулся под тулупом-то – тепло ему стало, – и давай насвистывать носом полегоньку. У Прокопьича своих ребят не было, этот Данилушко и припал ему к сердцу. Стоит мастер, любуется, а Данилушко знай посвистывает, спит себе спокойненько. У Прокопьича забота – как бы этого парнишку хорошенько на ноги поставить, чтоб не такой тощий да нездоровый был.

У Прокопьича даже слезы закапали, – до того ему это по сердцу пришлось.

Сыночек, – говорит, – милый, Данилушко… Что еще знаю, все тебе открою… Не потаю…

Только с той поры Данилушке не стало вольготного житья. Приказчик на другой день послал за ним и работу на урок стал давать. Сперва, конечно, попроще что: бляшки, какие женщины носят, шкатулочки. Потом с точкой пошло: подсвечники да украшения разные. Там и до резьбы доехали. Листочки да лепесточки, узорчики да цветочки. У них ведь – малахитчиков – дело мешкотное. Пустяковая ровно штука, а сколько он над ней сидит! Так Данилушко и вырос за этой работой.

А как выточил зарукавье – змейку из цельного камня, так его и вовсе мастером приказчик признал. Барину об этом отписал:

“Так и так, объявился у нас новый мастер по малахитному делу – Данилко Недокормыш. Работает хорошо, только по молодости еще тих. Прикажете на уроках его оставить али, как и Прокопьича, на оброк отпустить?”

Работал Данилушко вовсе не тихо, а на диво ловко да скоро. Это уж Прокопьич тут сноровку поимел. Задаст приказчик Данилушке какой урок на пять ден, а Прокопьич пойдет да и говорит:

Не в силу это. На такую работу полмесяца надо. Учится ведь парень. Поторопится – только камень без пользы изведет.

Ну, приказчик поспорит сколько, а дней, глядишь, прибавит. Данилушко и работал без натуги. Поучился даже потихоньку от приказчика читать, писать. Так, самую малость, а все ж таки разумел грамоте. Прокопьич ему в этом тоже сноровлял. Когда и сам наладится приказчиковы уроки за Данилушку делать, только Данилушко этого не допускал:

Что ты! Что ты, дяденька! Твое ли дело за меня у станка сидеть!

Смотри-ка, у тебя борода позеленела от малахиту, здоровьем скудаться стал, а мне что делается?

Оброк Данилушке назначил пустяковый, не велел парня от Прокопьича брать – может-де вдвоем скорее придумают что новенькое. При письме чертеж послал. Там тоже чаша нарисована со всякими штуками. По ободку кайма резная, на поясе лента каменная со сквозным узором, на подножке листочки. Однем словом, придумано. А на чертеже барин подписал: “Пусть хоть пять лет просидит, а чтобы такая в точности сделана была”

Пришлось тут приказчику от своего слова отступить. Объявил, что барин написал, отпустил Данилушку к Прокопьичу и чертеж отдал.

Подошел Данилушко к этому глядельцу, а тут малахитина выворочена. Большой камень – на руках не унести, и будто обделан вроде кустика. Стал оглядывать Данилушко эту находку. Все, как ему надо: снизу погуще, прожилки на тех самых местах, где требуется… Ну, все как есть… Обрадовался Данилушко, скорей за лошадью побежал, привез камень домой, говорит Прокопьичу:

Гляди-ко, камень какой! Ровно нарочно для моей работы. Теперь живо сделаю. Тогда и жениться. Верно, заждалась меня Катенька. Да и мне это не легко. Вот только эта работа меня и держит. Скорее бы ее кончить!

Ну, и принялся Данилушко за тот камень. Ни дня, ни ночи не знает. А Прокопьич помалкивает. Может, угомонится парень, как охотку стешит. Работа ходко идет. Низ камня отделал. Как есть, слышь-ко, куст дурмана. Листья широкие кучкой, зубчики, прожилки – все пришлось лучше нельзя, Прокопьич и то говорит – живой цветок-то, хоть рукой пощупать. Ну, как до верху дошел – тут заколодило. Стебелек выточил, боковые листики тонехоньки – как только держатся! Чашку, как у дурман-цветка, а не то… Не живой стал и красоту потерял. Данилушко тут и сна лишился. Сидит над этой своей чашей, придумывает, как бы поправить, лучше сделать. Прокопьич и другие мастера, кои заходили поглядеть, дивятся, – чего еще парню надо? Чашка вышла – никто такой не делывал, а ему неладно. Умуется парень, лечить его надо. Катенька слышит, что люди говорят, – поплакивать стала. Это Данилушку и образумило.

Ладно, – говорит, – больше не буду. Видно, не подняться мне выше-то, не поймать силу камня. – И давай сам торопить со свадьбой.

Ну, а что торопить, коли у невесты давным-давно все готово. Назначили день. Повеселел Данилушко. Про чашу-то приказчику сказал. Тот прибежал, глядит – вот штука какая! Хотел сейчас эту чашу барину отправить, да Данилушко говорит:

Погоди маленько, доделка есть.

Время осеннее было. Как раз около Змеиного праздника свадьба пришлась. К слову, кто-то и помянул про это – вот-де скоро змеи все в одно место соберутся. Данилушко эти слова на приметку взял. Вспомнил опять разговоры о малахитовом цветке. Так его и потянуло: “Не сходить ли последний раз к Змеиной горке? Не узнаю ли там чего?” – и про камень припомнил: “Ведь как положенный был! И голос на руднике-то… про Змеиную же горку говорил”.

Вот и пошел Данилушко! Земля тогда уже подмерзать стала, снежок припорашивал. Подошел Данилушко ко крутику, где камень брал, глядит, а на том месте выбоина большая, будто камень ломали. Данилушко о том не подумал, кто это камень ломал, зашел в выбоину. “Посижу, – думает, – отдохну за ветром. Потеплее тут”. Глядит – у одной стены камень-серовик, вроде стула. Данилушко тут и сел, задумался, в землю глядит, и все цветок тот каменный из головы нейдет. “Вот бы поглядеть!” Только вдруг тепло стало, ровно лето воротилось. Данилушко поднял голову, а напротив, у другой-то стены, сидит Медной горы Хозяйка. По красоте-то да по платью малахитову Данилушко сразу ее признал. Только и то думает:

“Может, мне это кажется, а на деле никого нет”. Сидит – молчит, глядит на то место, где Хозяйка, и будто ничего не видит. Она тоже молчит, вроде как призадумалась. Потом и спрашивает:

Ну, что, Данило-мастер, не вышла твоя дурман-чаша?

Не вышла, – отвечает.

А ты не вешай голову-то! Другое попытай. Камень тебе будет, по твоим мыслям.

Нет, – отвечает, – не могу больше. Измаялся весь, не выходит. Покажи каменный цветок.

Показать-то, – говорит, – просто, да потом жалеть будешь.

Не отпустишь из горы?

Зачем не отпущу! Дорога открыта, да только ко мне же ворочаются.

Покажи, сделай милость! Она еще его уговаривала:

Может, еще попытаешь сам добиться! – Про Прокопьича тоже помянула: -

Он-де тебя пожалел, теперь твой черед его пожалеть. – Про невесту напомнила: – Души в тебе девка не чает, а ты на сторону глядишь.

Знаю я, – кричит Данилушко, – а только без цветка мне жизни нет. Покажи!

Когда так, – говорит, – пойдем, Данило-мастер, в мой сад.

Сказала и поднялась. Тут и зашумело что-то, как осыпь земляная. Глядит Данилушко, а стен никаких нет. Деревья стоят высоченные, только не такие, как в наших лесах, а каменные. Которые мраморные, которые из змеевика-камня… Ну, всякие… Только живые, с сучьями, с листочками. От ветру-то покачиваются и голк дают, как галечками кто подбрасывает. Понизу трава, тоже каменная. Лазоревая, красная… разная… Солнышка не видно, а светло, как перед закатом. Промеж деревьев змейки золотенькие трепыхаются, как пляшут. От них и свет идет.

И вот подвела та девица Данилушку к большой полянке. Земля тут, как простая глина, а по ней кусты черные, как бархат. На этих кустах большие зеленые колокольцы малахитовы и в каждом сурьмяная звездочка. Огневые пчелки над теми цветками сверкают, а звездочки тонехонько позванивают, ровно поют.

Ну, Данило-мастер, поглядел? – спрашивает Хозяйка.

Не найдешь, – отвечает Данилушко, – камня, чтобы так-то сделать.

Кабы ты сам придумал, дала бы тебе такой камень, теперь не могу. -

Сказала и рукой махнула. Опять зашумело, и Данилушко на том же камне, в ямине-то этой оказался. Ветер так и свистит. Ну, известно, осень.

Ну, поговорили еще маленько, потом Прокопьич опять уснул. И Данилушко лег, только сна ему нет и нет. Поворочался-поворочался, опять поднялся, зажег огонь, поглядел на чаши, подошел к Прокопьичу. Постоял тут над стариком-то, повздыхал…

Потом взял балодку да как ахнет по дурман-цветку, – только схрупало. А ту чашу, – по барскому-то чертежу, – не пошевелил! Плюнул только в середку и выбежал. Так с той поры Данилушку и найти не могли.

Кто говорил, что он ума решился, в лесу загинул, а кто опять сказывал – Хозяйка взяла его в горные мастера.