Здравствуйте, дорогие читатели – искатели знаний и истины!

Сегодня мы предлагаем вам узнать, что означает майя в буддизме. В статье ниже будет рассказано, что такое майя с буддийской точки зрения, откуда пришло это понятие, что говорят на этот счет буддийские сутры и что нужно делать буддисту при столкновении с ним.

Что же, давайте начнем нашу беседу.

Что значит майя

Понятие «майя» пришло в буддийскую философию из индуизма и ведической литературы. Изначально майя упоминается в священном древнеиндийском писании «Упанишады».Здесь оно понимается как силовой или энергетический поток, скрывающий истинность мироздания, вводящий в заблуждение.

Также Майей называют индуистскую богиню обмана. В буддистском учении майя обретает похожее значение. Понятие зависит от контекста и может означать:

• создание видимости, иллюзорное отражение миропорядка, а также его причина, которая заставляет видеть окружающий мир не таким, какой он есть на самом деле;
• имя матери царя из рода Шакьев, Сиддхартхи Гаутамы, ставшего впоследствии великим Учителем и пробужденным Буддой Шакьямуни.

Вследствие неведения, которое в буддизме называется «авидья», люди сталкиваются с ложностью видения мира и суждений – это и есть майя. С одной стороны он искажает настоящую картину мира, с другой – показывает его разнообразие.

Для того, чтобы понять сущность майя, приводят несколько аналогий:

• канат, который кажется змеей;
• галлюциногенное воздействие веществ, которое физически можно ощутить, но при этом оно не отображает реальное положение дел;
• круги на воде или тучи, которые постепенно меняют форму.

Другими словами, майя – это перемены, соблазны, которые в конечном итоге приносят человеку страдания, не дают вырваться из череды перерождений и отдаляют от нирваны на пути дхармы. У майя двойственный характер: он существует на самом деле, но приобретает временные, меняющиеся формы.

Чаще всего в буддийском учении Майя получает другое имя – .

Мара – демон, известный тем, что чинит препятствия, искушения на пути истины. Интересно, что чем ближе человек к Пробуждению, тем большие усилия прикладывает Мара. Так случилось с самим Буддой Шакьямуни.

Молодой человек сидел под деревом бодхи, пытаясь достичь Просветления. Но каждый раз сталкивался с трудностями и соблазнами Мары: то он насылает своих прекрасных дочерей, которые способны вызвать плотские желания, то уговаривает уйти обратно к родным, то предлагает сразу постичь нирвану, не передавая человечеству учения.

К счастью, Будда смог противостоять демону-искусителю. Религиоведы проводят аналогию с другими конфессиями и сравнивают Будду с Иисусом, а Мару – с Сатаной.

То, что мать Шакьямуни зовут Майей, то есть «иллюзией», или Махамайей, что значит «великая иллюзия», неслучайно. Если бы не существовало Махамайи, не существовало бы Пробужденного. В этом отражается суть закона: если нет иллюзорности, то и пробуждение теряет смысл.

Майя воспитывает человека, окружает, укрепляет и убеждает в своей правоте. А когда буддист начинает стремиться к просветлению, она превращается в злую мачеху или маму, которая слишком сильно старается опекать чадо и не хочет отпускать, давая о себе знать постоянно.

Согласно легенде, с рождением Будды Махамайя погибает.

О майя в священных текстах

Майя упоминается в нескольких буддистских сутрах махаянского толка.

• «Аштасахасрика»

Сутра относится к 1-2 столетию нашей эры. Она повествует об учителе Субхути, получившем знания от самого Шакьямуни.

Он наставляет богов, говоря о том, что все сущее иллюзорно и похоже на сны. К ним относятся все существа, мысли, чувства, те, кто стремится к Пробуждению, кто его познал. Даже само и Паринирвана скрыты иллюзией.

Боги очень удивляются и задают вопрос о существовании нирваны, на что Учитель отвечает: иллюзорность неотделима от нирваны, а также от того, что стоит на более высоком уровне: будды, праджняпарамита.

• Книги Нагарджуны

«Юктишатака» представляет миропорядок как иллюзорность, вызываемую неведением. Они напрямую связаны с понятием клеши, означающим привязанности, и тришной, то есть желанием. Избавиться от них можно только дисциплинируя, тренируя и успокаивая ум.

Его перу также принадлежит «Чатухстава», больше напоминающая гимновую песнь. Здесь Нагарджуна называет Шакьямуни тем, кто увидел круговорот сансары, которая сама по себе тоже отождествляется со сном.

• «Ланкаватара-сутра»

Сутра приводит описание круга огня, который тоже иллюзорен. При этом он появился от того, что очаг вращали, и показавшийся круг стал таким же реальным, как все сущее.

Чтобы лучше объяснить свои мысли, автор сравнивает вещи, явления, события с разноцветными точками, появляющимися при зажмуривании глаз, или с фантомом нерожденного ребенка. Согласно тексту, все вокруг, даже Пробуждение – иллюзия, не соответствующая реальности.

Майя для буддиста

В этом мире мы не знаем, откуда появились и куда идем. Вся наша жизнь схожа со сном, в течение которого мы двигаемся осторожными, медленными шагами в неведении того, куда придем в итоге. Все, что у нас есть – смутные воспоминания о прошлом и надежда на будущее, вызванная знаниями о мироустройстве.

Наши чувства, эмоции тоже уподобляются сновидениям. Это все – отражение сущности майя. Некоторые также сравнивают майя с фокусами, из-за которых мы видим то, чего на самом деле не существует – своего рода зрительный обман.

Зачастую люди сами создают этот обман, выдавая себя за другого человека, надевая своеобразную маску, чтобы показаться лучше в обществе. Это происходит из-за привязанностей и жажды богатства, славы.

Чтобы противостоять майя, нужно осознать свои слабости и прекратить потакать им. Буддисту в борьбе с майя нужно стать открытым, честным, рассудительным человеком, которому не чужда нравственность и поистине буддийская мораль. Следует придерживаться Срединного пути и быть готовым сражаться до конца на тропе истины.

Заключение

Подводя итог, скажем, что майя в буддийской философии – отражение иллюзорности всего сущего в этом мире. Также это препятствия, соблазны, искаженные представления на духовном пути.

Считается, что понятие майя, который пришло из индуизма, в буддизме становится демоном Марой, который устраивает трудности и готовит различные соблазны. Чтобы противостоять ему, нужно следовать дхарме, не сворачивая с курса.

Большое спасибо за внимание, дорогие читатели! Мы были бы рады узнать, что вы почерпнули для себя что-то полезное из статьи.

До скорой встречи!

Видимость) - в индийской религиозно-философской традиции особая сила (шакти), или энергия , одновременно скрывающая истинную природу мира и помогающая этому миру проявиться во всем своем многообразии. Первое упоминание о майе содержится в «Прашна-упанишаде» (1.16), где она обозначает одну из божественных сил, способную создавать иллюзорные образы. В традиции веданты майя впервые появляется в «Мандукья-кариках» Гаудапады; именно здесь майя выступает как принцип , помогающий объяснить переход от реального, вечного и неделимого Брахмана к множественным и преходящим элементам мира. Вместе с тем у Гаудапады майя уподоблена иллюзорному сновидению, которое омрачает сознание отдельной души; выход за пределы майи рассматривается как «пробуждение» к истинному знанию. Концепция майи играет ключевую роль в адвайта-веданте Шанкары. Единственная реальность признается здесь за чистым Атманом-Ърахманом, лишенным свойств и определений (ниргуна); с точки зрения «высшей истины», с этим Брахманом никогда ничего не происходило, вселенная же обязана своим появлением грандиозной «космической иллюзии» - майе, которая и создает миражную кажимость предметов и многочисленных душ. Майя целиком зависит от Брахмана и рассматривается как его «сила», творческая потенция (шакти). Одновременно майя полностью совпадает с авидьей, т. е. «неведением» - не просто омраченностью отдельного сознания, но единственным способом нашего восприятия и рассуждения, вивартой (кажимостью), алхьясой (наложением) и т. д. Майя не обладает той же степенью реальности, что высший Брахман , однако она не может считаться и полностью нереальной; сама майя, равно как и вселенная, обязанная ей своим феноменальным существованием, рассматривается в адвайте как «сад-асад-анирвачания», т. е. «не определимая в категориях реального и нереального». В Комментарии на «Брахма-сутры» Шанкара выделяет шесть главных свойств майи: эта сила «лишена начала» (анади), т. е. не имеет временных границ; она пресекается только истинным знанием (джняна-нивартья); она одновременно действует как «сокрывающая завеса» (аварана) и принцип «дробления» (викшепа), т. е. сила, проецирующая все многообразие мира: она принципиально «несказуема» (анабхилапья, анирвачания); она представляет собой некую положительную сущность (бхава-рупа), а не просто голое отрицание высшей реальности; наконец, ее локусом и опорой (ашрая) является одновременно индивидуальная душа и высший Брахман. Если для Шанкары было принципиальным отождествление майи и авидьи, то позднейшие адвайтисты считали майю скорее онтологическим и космологическим основанием мира, тогда как авидья для них отражала степень неведения отдельной души. Вишишта-адвайта выступает с резкой критикой адвайтистской версии майи; Рамануджа считает учение Шанкары о майе прямой уступкой буддизму. Из «семи возражений» (сапта-анупапатти), выдвинутых Рамануджей против адвайты, главным можно считать как раз вопрос о «вместилище» (ашрая) и источнике майи. Для самого Рамануджи майя - это волшебная и благодатная сила Ишвары, благодаря которой он реально творит мир . В шиваизме кашмирском майя считается вечной и реальной энергией Шивы, благодаря которой развертывается иерархически организованная лестница сущего. Майя по существу персонифицируется здесь в образе Шакти - возлюбленной Шивы, которая олицетворяет собой свободное творчество Господа, его космическую «игру» (лила).

Лит.: Devanandan P. D. The Concept of Maya. L., 1950; Hacker P., Eigentumlichkeiten der Lehre und Terminologie Sankaras: Avidya, Namarupa, Maya, isvara. - «Zeitschrift der Deutschen Morgenlandischen Gesellschaft», №100, 1950, S. 246-86; Idem. Vivarta: Studien zur Geschichte der illusionistischen Kosmologie und Erkenntnistheorie der Inder. - «Akademie der Wissenschaften und der Literatur. Abhandlungen der Geistesund Sozialwissenschaftlichen Klasse». Wiesbaden, 1953, № 5, S. 187-242; Cobum T. Encountering the Goddess. Albany, 1991.

Ма́йа, мая (санскр. माया, māyā, букв. «иллюзия», «видимость») - сила (шакти), или энергия, которая одновременно скрывает истинную природу мира и обеспечивает многообразие его проявлений.

Майя, сфера материи, всегда подобна тени. Но разделительная среда между майей и сферой духа присутствует всегда – свет и тень не смешиваются. Между ними всегда существует граница, татастха-шакти, из нее по воле Кришны исходят дживы, когда Господь бросает на нее взгляд.

майа-шакти рахе каранабдхира бахире

карана-самудра майа парашите наре

Майя-шакти пребывает по ту сторону океана Карана. Она не может коснуться его вод.

сеи та" майара дуи-видха авастхити

джагатера упадана `прадхана", пракрити

Майя существует в двух состояниях. Одно из них называется прадханой, или пракрити. В этом состоянии она служит источником составляющих материального мира.

Комментарий А.Ч. Бхактиведанты Свами Прабхупады: Майя, внешняя энергия Верховной Личности Бога, проявляется двояко. Она служит причиной возникновения материального мира и является источником его составляющих. В первом случае она именуется майей, а во втором - прадханой. Подробное описание этих аспектов внешней энергии дается в Одиннадцатой песни «Шримад- Бхагаватам» (24.1 ? 4). В Десятой же песни «Бхагаватам» (63.26) составные элементы материального мира и причина его возникновения описаны так:

кало даивам карма дживах свабхаво

дравйам кшетрам прана атма викарах

тат-сангхато биджа-роха-правахас

тван-майаиша тан-нишедхам прападйе

«О мой Господь! Время, деятельность, провидение и природа - это четыре составляющие причинного аспекта майи, внешней энергии. А обусловленная жизненная сила, тонкие материальные элементы, именуемые дравьей, материальная природа (поле деятельности, где вместо души действует ложное эго), а также одиннадцать чувств и пять стихий (земля, вода, огонь, воздух и эфир), образующие шестнадцать элементов материального тела, - все это компоненты майи в ее вещественном аспекте. Тело возникает из деятельности, а деятельность - из тела, подобно тому как дерево вырастает из семени, которое, в свою очередь, созревает на дереве. Эта цепочка взаимодействующих причин и следствий называется майей. О Господь, Ты можешь спасти меня из замкнутого круга причин и следствий. Я поклоняюсь Твоим лотосным стопам».

Хотя живое существо связано главным образом с причинным аспектом майи, оно пребывает во власти ее составляющих. В причинном аспекте майи действуют три силы: знание, желание и деятельность. А материальные компоненты - это проявления майи как прадханы. Иными словами, когда три качества майи пребывают в покое, они образуют пракрити (авьякту, или прадхану). Слово авьякта, которое означает «непроявленное», служит еще одним обозначением прадханы. На стадии авьякты материальная природа лишена разнообразия. Разнообразие проявляется прадханой. Таким образом, термин прадхана имеет более важное значение, чем авьякта или пракрити.

джагат-карана нахе пракрити джада-рупа

шакти санчарийа таре кришна каре крипа

Поскольку пракрити безжизненна и неподвижна, она не может быть изначальной причиной возникновения материального мира. Это Господь Кришна из милости наделяет ее энергией.

кришна-шактйе пракрити хайа гауна карана

агни-шактйе лауха йаичхе карайе джарана

Так, благодаря энергии Кришны, пракрити становится вторичной причиной творения. Она подобна железу, которое раскаляется под воздействием огня.

атаэва кришна мула-джагат-карана

пракрити - карана йаичхе аджа-гала-стана

Поэтому Господь Кришна - изначальная причина возникновения мироздания. Пракрити сродни сосцам на шее козы, которые не дают молока.

Комментарий А.Ч. Бхактиведанты Свами Прабхупады: Внешняя энергия, состоящая из совокупности компонентов (прадханы, или пракрити) и побудительных причин (майи), носит название майя-шакти. Инертная материальная природа не является истинной причиной возникновения этого мира, поскольку все ее элементы приводит в движение Каранарнавашайи, Маха-Вишну, полная экспансия Кришны. Только благодаря Ему материальная природа обретает способность производить необходимые для творения компоненты. В этой связи здесь приводится пример с железом, которое само по себе не может греть или жечь, но, соприкоснувшись с огнем, раскаляется и начинает жечь, как огонь. Материальная природа подобна железу: она не может действовать без соприкосновения с подобным огню Вишну. Силой Своего взгляда Господь Вишну приводит в движение материальную природу, и только после этого она начинает производить все необходимое для сотворения мира, в точности как раскаленное железо, которое обретает свойства огня и начинает греть и обжигать. Материальная природа сама по себе не может создавать нужные компоненты. Более наглядно это объясняет в «Шримад-Бхагаватам» (3.28.40) Шри Капиладева, воплощение Бога:

йатхолмукад виспхулингад

дхумад вапи сва-самбхават

апй атматвенабхиматад

йатхагних притхаг улмукат

«Хотя дым, горящие дрова и языки пламени вместе составляют огонь, дрова отличаются от пламени, а дым отличен от горящих дров». Материальные стихии (земля, вода, огонь и пр.) подобны дыму, живые существа - языкам пламени, а материальная природа, или прадхана, - пылающим дровам. Все они, однако, получают энергию от Верховной Личности Бога и потому могут проявлять свои особые свойства. Иначе говоря, Верховная Личность Бога - источник всех проявлений. Материальная природа может создать что-то лишь в том случае, если Верховная Личность Бога пробудит ее Своим взглядом.

Подобно женщине, которая может родить только после того, как ее оплодотворит мужчина, материальная природа способна проявить все материальные стихии только после того, как на нее взглянет Маха-Вишну. Поэтому прадхана не в силах действовать сама по себе, без участия Господа. Это подтверждается в «Бхагавад-гите» (9.10): майадхйакшена пракритих суйате са-чарачарам. Пракрити, совокупная материальная энергия, действует по воле Господа. Изначальный источник материальных стихий - это Сам Кришна. Так что попытки последователей атеистического направления санкхьи представить материальную природу как источник всех материальных элементов и забыть при этом о Кришне сродни попыткам нацедить молока из сосцеобразных выростов на шее козы.

майа-амше кахи таре нимитта-карана

сеха нахе, йате карта-хету - нарайана

Материальная природа в состоянии, именуемом майей, является непосредственной причиной возникновения этого мира. Однако она не может быть глубинной его причиной: глубинная, или изначальная, причина всего - это Господь Нараяна.

эка ангабхасе каре майате милана

майа хаите джанме табе брахмандера гана

Лучи света, исходящие от Его тела, пронизывают майю, и она производит на свет мириады вселенных.

Комментарий А.Ч. Бхактиведанты Свами Прабхупады: Веды утверждают, что мироздание, доступное взору обусловленной души, возникло благодаря особым энергиям Абсолютной Истины, Личности Бога, хотя атеисты считают весь проявленный космос творением материальной природы. Энергия Абсолютной Истины проявляется трояко: как духовная, материальная и пограничная энергия. Сама Абсолютная Истина неотлична от Своей духовной энергии. Только в соприкосновении с духовной энергией материальная энергия может действовать так, что временные ее проявления кажутся живыми. В обусловленном состоянии живые существа, частицы пограничной энергии, представляют собой сочетание духа и материи. Изначально пограничная энергия подчинена энергии духовной, но из-за влияния материальной энергии живые существа, погрузившись в забвение, с незапямятных времен скитаются по материальному миру.

Живое существо становится обусловленным, когда злоупотребляет своей независимостью, изначально присущей духу, ибо в этот момент оно теряет связь с духовной энергией. Когда же по милости Верховного Господа и Его чистого преданного живое существо обретает просветление и развивает желание возродить в себе естественную склонность к любовному служению Господу, оно погружается в благодатную атмосферу вечного блаженства и знания. Злоупотребляя своей независимостью, джива, или пограничное живое существо, отказывается от вечного умонастроения слуги и начинает мнить себя не энергией, а ее источником. Такое ложное понимание природы своего бытия развивает в живом существе дух повелителя материальной природы.

Может показаться, что материальная энергия - прямая противоположность духовной энергии. Однако на самом деле материальная энергия действует только в контакте с духом. Изначально вся энергия Кришны духовна, но она действует по-разному, как электричество, которое может служить и для охлаждения, и для нагревания - все зависит от того, как его применять. Материальная энергия - это та же духовная энергия, только покрытая облаком иллюзии, майи. Вот почему она не может действовать независимо. Кришна вкладывает в материю Свою духовную энергию, и тогда она начинает действовать, подобно железу, раскаленному в огне. Материальная энергия обретает способность действовать только тогда, когда в нее входит духовная энергия.

Окутанное облаком материальной энергии, живое существо - частица духовной энергии Верховной Личности Бога - забывает о духовной деятельности и начинает восхищаться всем, что творится в сфере материальной энергии. Но тот, кто занят преданным служением в полном сознании Кришны и потому находится под защитой духовной энергии, ясно видит, что материальная природа не обладает независимой силой: вся ее деятельность поддерживается духовной энергией. Материальная энергия, будучи искаженным отражением энергии духовной, все показывает в ложном виде, отчего возникают ложные представления и двойственность. Материалистичные ученые и философы, завороженные майей, считают, что материальная энергия действует сама по себе, и от этого их неминуемо постигает разочарование, подобное разочарованию человека, пытающегося выдоить молоко из кожных выростов на шее козы. Постичь первопричину творения путем создания теорий, порожденных влиянием материальной энергии, так же невозможно, как надоить молока из этих выростов. Подобные попытки свидетельствуют только о невежестве таких «искателей истины».

Материальная энергия Верховной Личности Бога называется майей, иллюзией, поскольку, действуя в двух качествах (предоставляя материальные компоненты и становясь причиной творения), она лишает обусловленные души способности понять истинное положение сотворенного мира. Когда же душа избавляется от материальной обусловленности, она начинает понимать двоякую роль материальной природы, которая покрывает чистое сознание души и погружает ее в иллюзию.

Первоисточник творения - Верховная Личность Бога. Как подтверждается в «Бхагавад-гите» (9.10), материальная природа действует под надзором Верховного Господа, который наделяет ее тремя качествами (гунами). Побуждаемые этими качествами, предоставленные материальной энергией стихии создают все разнообразие бытия, подобно художнику, который творит, смешивая три цвета: красный, желтый и синий. Желтый символизирует благость, красный - страсть, а синий - невежество. Таким образом, исполненное великого разнообразия материальное творение представляет собой лишь взаимодействие этих трех качеств в восьмидесяти одном сочетании (трижды три - девять, и девятью девять - восемьдесят один). Введенное в заблуждение материальной энергией, обусловленное живое существо прельщается восьмьюдесятью одной разновидностью материальных проявлений и жаждет господства над окружающим миром, подобно мотыльку, который летит на огонь. Такое заблуждение - неизбежное следствие того, что обусловленная душа забыла о своих вечных отношениях с Верховной Личностью Бога. Когда душа обусловлена, материальная энергия побуждает ее удовлетворять чувства, а когда она просветлена влиянием духовной энергии, она посвящает себя служению Верховному Господу в своих вечных взаимоотношениях с Ним.

Кришна - изначальная причина духовного мира и скрытая причина возникновения материальных вселенных. Кроме того, Он источник пограничной энергии. Он - владыка и хранитель живых существ, называемых пограничной энергией за то, что они могут действовать под покровительством либо духовной энергии, либо материальной. Духовная энергия позволяет душе понять, что независимостью обладает только Кришна, который с помощью Своей непостижимой энергии может делать все, что пожелает.

Верховная Личность Бога - это Абсолютное Целое, а живые существа - Его частицы. Такое соотношение между Верховной Личностью Бога и живыми существами вечно. Не следует думать, будто лишенная независимости материальная энергия способна расчленить духовное целое на маленькие частицы. «Бхагавад-гита» не поддерживает взгляды философов-майявади. В «Гите» ясно сказано, что живые существа - это мельчайшие вечные частицы высшего духовного целого. Как часть не может стать равной целому, так и живое существо, малая частица духовного целого, никогда не станет равной Высшему Целому, абсолютной Личности Бога. Но, хотя Верховный Господь и живые существа в количественном отношении отличаются как целое и части целого, в качественном отношении они неотличны друг от друга. И все же, несмотря на неизменное качественное единство живых существ с Верховным Господом, положение живых существ относительно. Верховная Личность Бога повелевает всем сущим, а живые существа вечно остаются подвластны либо духовной, либо материальной энергии. Вот почему живое существо не может быть повелителем ни материальной, ни духовной энергии. Естественное положение живого существа - всегда подчиняться Верховной Личности Бога. Согласившись действовать в таком положении, душа достигает совершенства жизни, а восстав против власти Бога, попадает в зависимость от условий материального бытия.

– «колдовство», «мистификация», «иллюзорность»), понятие индийской мысли, означающее как силу космической иллюзорной креативности, так и ее результаты. На уровне субъективного восприятия соответствует неведению (авидье) относительно истинной природы вещей.

Ведизм и индуизм.

В Ригведе Майя является одним из распространенных слов, обозначая в применении к демонам и врагам колдовские чары, а в применении к богам – волшебную силу и способность к чудесным превращениям. Враждебным «колдовским силам» (майи во множественном числе) противопоставляется Майя как «волшебная асурическая сила» хранителей мирового порядка Митры и Варуны, посредством которой они могут отразить магию злых сил, расставляя повсюду свои хитрости-силки, также обозначаемые как майи. Майи как волшебные метаморфозы являются атрибутами не только Митры и Варуны, но и царя богов Индры, а также ремесленников Рибху, потомков риши Ангираса, которые стали впоследствии богами. Благодаря силе Майи бог огня Агни может стимулировать жертвоприношения, и даже обычные жертвователи именуются обладателями Майи. Весьма значимый контекст выявляется в гимне, где Майя как «великое чудо» Варуны отождествляется с измерением земли посредством солнца.

Многие индийские исследователи адвайта-веданты пытались доказать, что ведантийскую концепцию Майи можно обнаружить уже в древних Упанишадах, первое появление этого понятия происходит не ранее, чем в явно послебуддийской Шветашватара-упанишаде . Здесь Майя означает, наряду с обычным заблуждением, также мировую силу. Великий Владыка (Махешвара) как «носитель заблуждения» (майин) создает из материи священного гимна стихи, жертвоприношения, все прошедшее и будущее, и весь мир «проникнут» его «членами»; сама же Майя отождествляется с Пракрити, ее узами связывается индивидуальная душа. Здесь различимы черты философствования в духе веданты (которое обнаруживается и ранее в том же тексте – в обоснованиях того, что именно Брахман, а не какое-либо иное начало мира, материальное или духовное, является его причиной), и присутствуют уже два существенно важных тезиса: мир на деле является манифестацией Божества, и сила Майи оказывает «связующее» воздействие на индивидуальное сознание.

Среди упоминаний о Майе в эпических текстах обращают на себя внимание отрывки из Бхагавадгиты , где Кришна сообщает, что он периодически воплощается на земле, опираясь на силу собственной Майи, и что мир не видит его истинной природы из-за действия трех гун, и называет это действие своей собственной «гунной Майей», которая труднопреодолима, преодолевают ее лишь те, кто полностью полагается на Кришну. Чуть позже он подтверждает, что мир не познает его как нерожденного и неизменного вследствие его же «йогической Майи». Здесь отчетливо выражена идея источника бытия как источника сознательной мистификации людей, но мир еще не мыслится как иллюзия.

Параллельно начинается освоение этого понятия в индуистской мифологии: имена Майдэви («Богиня Майи»), Майявати («Обладательница Майи»), Махамайя («Великая Майя») прилагаются как к супруге Шивы Дурги, так и к жене бога любви Камы – Рати.

Буддизм махаяны.

В классическом буддизме Майя означает лишь склонность отдельных индивидов к обману и мистификации. В Аштасахасрике (Восемь тысяч стихов ), уже пронизанной идеями ранней мадхьямики (1–2 вв.), ученик Будды Субхути наставляет богов в том, что все существа подобны иллюзии (Майя) и снам. Более того, эти существа и иллюзия не суть нечто различное. Иллюзии и сновидениям подобны все объекты мысли, а также и тот, кто начал свой путь к «просветлению», и тот, кто уже его достиг, равно как и само его состояние «просветленности» и, наконец, сама нирвана. В ответ на недоумение богов Субхути подтверждает, что нирвана и иллюзия не две разные вещи и иллюзорным было бы даже то, что выше нирваны, а именно – бодхисаттвы, будды и сама высшая премудрость (праджняпарамита).

Концепция Майи разрабатывается по крайней мере в двух сочинениях Нагарджуны (2–3 вв.). В Юктишатаке (Стостишье логической аргументации ) способ существования мира есть фантасмагория (майя) поддерживаемая индивидуальным незнанием-авидьей, но в этом мире царят аффекты привязанности (клеши) и «жажда» объектов и становления (тришна), которые делают эту фантасмагорию тягостной и обусловливают необходимость освобождения от нее через дисциплину сознания. В Ратнавали (Гирлянда драгоценностей ) оппоненту-вайбхашику, стороннику реальности дхарм всех трех времен, противопоставляются строфы, излагающие учение об иллюзорности существования. В одном из приписываемых Нагарджуне гимнов (Чатухстава , ст. 14) Будда прославляется как прозревший круговерть сансары, о которой нельзя говорить ни как о конечной, ни как о вечной и которая подобна иллюзии- сновидению (свапна-майя).

В Ланкаватара-сутре , на которую опиралась другая школа махаяны – виджнянавада, появляется знаменитый образ иллюзорного огневого круга, который образуется посредством вращения факела и столь же реален, как реален этот мир. Другие частые уподобления сближают вещи с призраками колец перед зажмуренными глазами или с мыслительными фантомами вроде рогов зайца, подтверждая тезис о том, что в этом мире нет ничего реального, включая само освобождение от него. Черты близости к Ланкаватаре обнаруживает сочинение Бхавана-крама (Поэтапное созерцание ), специально посвященное учению об иллюзорности существования. Согласно трехчастному делению реальности на уровни, которое разрабатывалось виджнянавадинами, вещи, понимаемые как независимые от сознания, относятся к воображаемой реальности (парикальпита-свабхава), тогда как высшей реальностью обладает лишь «чистое сознание».

Веданта.

Учение о Майе было необходимо веданте строгого монизма (адвайта-веданта): Абсолют-Брахман как мировое сознание в качестве «единого, без другого» должен был быть примирен с наблюдаемым миром множественности и становления.

В Мандукья-карике Гаудапады (6–7 вв.) пробуждение души от сна под действием безначальной Майи означает осознание того, что мир не существует. О вещах нельзя сказать ни того, что они вечны, ни того, что они преходящи, – их порождение сходно с действием Майи как волшебной силы, которая определяет сознание как во сне, так и наяву, но и она, в конечном счете, относится к не-сущему. Здесь очевидны заимствования как из мадхьямики, так и из йогачары (ср. прямое упоминание Будды в завершающих стихах).

Хотя доктрина Шанкары (7–8 вв.) обычно именуется майя-вада («учение о Майе»), термин «майя» встречается у него редко, во всяком случае значительно реже, чем авидья или нама-рупа («имена и формы»). Среди этих нечастых прецедентов следует отметить важную формулировку в его основном сочинении Брахмасутра-бхашья , согласно которой Высший Атман (Брахман) является по природе бездействующим и активным только посредством Майи. Та же идея выражена в его комментарии к Бхагавадгите , где Кришна убеждает Арджуну в том, что он все создал (в том числе четыре варны) лишь под углом зрения Майи.

Чуть более подробно учение о Майе раскрывается в произведениях, приписываемых Шанкаре, но на деле, вероятно, ему не принадлежавших. Так, в миниатюрном пятистишье Майяпанчака (Пять стихов о майе ) Майя ответственна за связи между теми объектами, которые на деле друг с другом не связаны. В трактате Вивекачудамани (Драгоценный камень различительного знания ) Майя, отождествляемая с авидьей, определяется как творческая потенция (шакти) Божества, составленная из трех гун, а в Сарваведантасиддхантасанграхе (Компендиум всех доктрин веданты ) Брахман как чистое сознание становится при соединении с Майей как «приложением» к нему источником всех мировых феноменов (авьякта) и созидательным божеством-ишварой.

Современник Шанкары Мандана Мишра, автор трактата Брахмасиддхи (Установление Брахмана ), утверждает, основываясь на авторитете Упанишад, что любая множественность нереальна, но основывается на Майе. Ему же принадлежит и формулировка проблемы: какова реальность самого Незнания? Авидья, природа которой отождествляется с Майей, не может считаться ни вполне реальной, ни совершенно нереальной. В первом случае она должна была бы быть вещью, идентичной Брахману, но тогда она не была бы только незнанием (ибо незнание, в отличие от реально сущего, преодолимо), во втором – не могла бы быть основанием для практической деятельности (подобно прочим фантомам вроде небесного цветка).

В раннеадвайтистском тексте Дакшинамуртистотра-варттика (по-другому Манасолласа ), приписываемом обычно ученику Шанкары Сурешваре, дается развернутое определение Майи как «промежуточной», неопределимой сущности. Слово «майя» есть обозначение того, что сопротивляется разуму: она не есть не-сущее, ибо является, и не есть сущее, ибо «снимается» в истинном познании; она не тождественна сознанию и не отличается от него; она не состоит из частей, ибо не производна от каких-либо компонентов, и не есть нечто простое, ибо ее «продукты» являются составными; поэтому она подобна блуднице, которая вводит в заблуждение до тех пор, пока не становится познанной. Позднейшие адвайта-ведантисты определяли природу Майи как «неописуемую» (анирвачания).

Ведантисты размышляли преимущественно над двумя вопросами, связанными с Майей: как она соотносится с Незнанием, и где она расположена. Согласно одному из решений, целесообразно различать два уровня Незнания – индивидуальное и «корневое» (мулявидья) и Майя (ср. построения Вачаспати Мишры). По второму вопросу адвайтисты склонялись к двум разным решениям: одни считали, что Майя каким-то образом размещается в самом Брахмане, другие помещали ее в индивидуальных душах (джива).

Между тем вишнуитские ведантисты, выступившие против шанкаровской системы именно из-за ее иллюзионизма и называвшие ее «переоблаченным буддизмом», подвергли критике адвайтистскую концепцию «корневого» Незнания. Согласно Раманудже (11–12 вв.), незнание не может размещаться ни в индивидуальных душах (сама их индивидуальность порождена Незнанием, а причина не может зависеть от следствия), ни в Брахмане, которому тогда надо приписать незнание. Если оно скрывает Брахмана, то это противоречит его «самораскрывающейся» природе. Оно не может быть и сущим и не-сущим одновременно (по адвайтистам, «невыразимым»), ибо вещи бывают либо сущими, либо не-сущими. Неведение как Майя не может быть «создателем» этого мира, ибо отрицательная по определению величина не способна быть «положительным» началом. Наконец, если признать его таковым, оно будет непреодолимо в принципе, ибо ничто «положительное» не подлежит разрушению.

Сильна, спокойна в мыслях, как Земля,
Чиста по духу, словно водный лотос,
Определить ее - никак нельзя,
Ее же имя, имя-образ -
Майя.

«Буддхачарита» Творения Востока. Жизнь Будды

…Однажды в полнолуние царица Махамайя, супруга царя Шакьев из рода Гаутамов, обитающего на границе современного Непала и Индии, увидела необычный сон. Снилось ей, будто прекрасный белый слон вошел в ее правый бок. Придворные брахманы расценили это как предзнаменование скорого рождения великого мужа, а небесные знаки - землетрясение и явление безграничного света - не замедлили подтвердить эту догадку. И в самом деле, через положенное время царица родила сына; случилось это в садовой роще в местечке Лумбини. Не оставалось никаких сомнений в том, что чудесным образом появившийся на свет младенец необычен: едва родившись, он издал «львиный рык»…

Имя того младенца было Сиддхартха Гаутама, который через три десятка лет после своего воплощения в этом теле, обрел Просветление и стал почитаем и известен во всех мирах как Великий Учитель – Будда Шакьямуни.

О матери Будды – царице Махамайе (другие имена - Майя Деви или Махадева) известно не так много, как о ее Великом сыне, но в этой статье мы попробуем раскрыть тайну ее имени и проследить значение самого понятия «Маха Майя», что в переводе с санскрита означает «Великая Иллюзия».

Махамайя родилась принцессой в царстве колиев. В текстах раннего буддизма «Махавасту» («Великая история») упоминаются также имена её сестёр - Маха-Праджапати, Атимайя, Анантамайя, Чулия и Колисова. Отец Махамайи выдал ее замуж за своего племянника – раджу Шуддходану, главу племени Шакьев - небольшого княжества со столицей Капилавасту. Гаутама - это аналог современной фамилии.

Хотя буддийская традиция и называет его «раджой», но, судя по ряду различных источников, правление в стране Шакьев строилось по республиканскому типу. Поэтому, скорее всего, он был членом правящего собрания кшатриев (сабхи), состоявшего из представителей воинской аристократии, что объясняет стремление будущего отца Будды сделать из сына великого Чакравартина – Великого Владыку Мира.

У Махамайи и Шуддходаны более 20 лет не было детей, что очень печалило супругов. И, наконец, на 44 году жизни Махамайя после пророческого сна почувствовала, что скоро у них родится долгожданный ребенок. По прошествии девяти месяцев и двадцати трех дней, на рассвете седьмого дня, растущей половины месяца Вайшакха, в год железной обезьяны (961 год до н.э.) родился принц Сиддхартха, будущий Учитель, обладающий способностью вывести разумные существа из круговорота рождений и смертей - Будда Шакьямуни.

Канонический вариант этой истории изложен в «Рассуждении о дивных и замечательных событиях» , где любимый ученик Ананда рассказывает о Будде, о его зачатии и рождении. Ананда, как полагали, запомнил и изложил все рассуждения, ведь правда о замечательных событиях могла исходить только от Будды.

Ниже представлена сокращенная версия истории Ананды:

«Лицом к лицу, о, уважаемый, слышал я от Господина, лицом к лицу я вместил:

«Родился в памяти и в сознании, Ананда, родился Бодхисаттва в теле Тушита. Когда Бодхисаттва, сойдя из тела Тушита, вошел во чрево своей матери, в мире с его богами, марами и брахмами, среди созданий, включая отшельников и брахманов, богов и людей, появляется великое безграничное сияние, превосходящее дивную славу богов. И в пространствах между мирами, мрачных, открытых, темных, во тьме и мгле, где и луна с солнцем не могут светить так мощно и величественно, даже там возникает великое безграничное сияние, превосходящее дивную славу богов. И существа, возродившиеся там, различают друг друга при этом сиянии и думают: конечно, господа, есть и другие существа, возродившиеся здесь. И эта вселенная десяти тысяч миров сотрясается, и дрожит, и колеблется, и появляется в мире великое безграничное сияние, превосходящее дивную славу богов.

Когда Бодхисаттва вмещается в свою мать, четыре бога приближаются к ней, чтобы защитить четыре четверти, говоря: «Пусть ничто человеческое, или сверхчеловеческое, или что-либо еще не повредит Бодхисаттве или матери Бодхисаттвы».

Когда Бодхисаттва вмещается в свою мать, мать Бодхисаттвы обладает надлежащими моральными качествами – воздерживается от убийства, от воровства, от вредного потакания чувственным желаниям, ото лжи и легкомысленного употребления опьяняющих напитков.

Когда Бодхисаттва вселяется в свою мать, в ней не возникает чувственных мыслей о мужчинах, мать Бодхисаттвы не может поддаться страсти никакого мужчины.

Когда Бодхисаттва вселяется в свою мать, мать Бодхисаттвы владеет пятью чувствами, она защищена и наделена пятью чувствами.

Когда Бодхисаттва вселяется в свою мать, она не заболевает, она блаженна, поскольку ее тело неутомимо. И мать Бодхисаттвы видит в своем теле Бодхисаттву со всеми его конечностями и всеми органами чувств. Он подобен драгоценному бериллу, чистому, благородному, восьмигранному, прекрасно обработанному, пронизанному синей, желтой, красной, белой или желтоватой нитью: тот, кто мог бы его увидеть, взял бы его в руку и, глядя на него, сказал бы: «Этот драгоценный берилл, чистый, благородный, восьмигранный, прекрасно обработанный, пронизан синей, желтой, красной, белой или желтоватой нитью». Именно таков Бодхисаттва…

Другие женщины рожают детей через девять или десять (лунных) месяцев после зачатия. Не так рожает мать Бодхисаттвы. Мать Бодхисаттвы рожает Бодхисаттву через десять месяцев после зачатия. Другие женщины рожают детей сидя или лежа. Не так рожает мать Бодхисаттвы. Мать Бодхисаттвы рожает Бодхисаттву стоя.

Когда Бодхисаттва родится, сначала принимают его боги, а потом люди.

Когда Бодхисаттва родится, он не падает на землю. Четыре бога подхватывают его и показывают матери со словами: «Радуйся, госпожа. Могучий сын родился у тебя».

Когда Бодхисаттва родится, он родится чистым, не запачканным жидкостью, не запачканным слизью, не запачканным кровью, не запачканным никакой грязью, но незапятнанным и чистым.

Когда Бодхисаттва рождается, с неба стекают две струи воды, одна холодная, другая горячая, и ими омываются Бодхисаттва и его мать.

Родившись, Бодхисаттва сразу же, твердо упираясь ногами, делает семь больших шагов на север, причем над ним (боги) держат белый зонтик. Он осматривает все вокруг, и благородным голосом заявляет: «Я – глава мира. Я – лучший в мире. Я – первый в мире. Это – мое последнее рождение. После этого не будет других жизней».

А вот как описывается царица Махамайя и события, предшествующие рождению Будды, в «Ниданакатхе» - неканоническом палийском тексте Тхеравады, представлявшем собой «буддографическое» вступление к собранию джатак, рассказов о прежних перерождениях Будды, созданным в V в. н.э. комментатором палийского канона Буддагхошей:

«В то время в городе Капилавасту объявили о торжестве в честь полнолуния месяца асалха (июнь–июль), и многие праздновали его. Царица Майя с седьмого дня перед полнолунием праздновала торжество. Она не пила опьяняющих напитков, но украсила себя гирляндами и умастилась благовониями. Поднявшись на седьмой день поутру, она искупалась в ароматной воде и раздала в милостыню четыреста тысяч монет – великий дар. В полном уборе она поела отборных кушаний и приняла обеты упосатхи. Она вошла в свою украшенную княжескую спальню, легла на кровать и, уснув, видела сон: четыре великих царя, казалось ей, подняли ее вместе с кроватью. Принесши ее в Гималаи, они опустили ее на плоскогорье Маносила, простирающееся на шестьдесят лиг, под большим деревом сал в семь лиг высотой и встали сбоку. Тогда явились их царицы и отвели ее к озеру Анотатта, искупали, чтобы смыть людскую грязь, облачили в небесные одежды, помазали ее ароматами и украсили дивными цветами. Невдалеке находилась серебряная гора, а на ней золотой терем. Там они приготовили чудесное ложе, изголовье которого смотрело на восток, и положили ее туда. Тогда Бодхисаттва стал белым слоном. Недалеко оттуда была золотая гора. Он сошел с нее и опустился на серебряную гору, приблизившись к ней с севера. В своем хоботе, который был похож на серебряный канат, он нес белый лотос; трубя, он вошел в золотой терем, описал три правильных круга вокруг ложа своей матери, ударил ее в правый бок и оказался внутри ее чрева. Так, когда луна была в лунном доме Уттарасалха, он обрел новую жизнь. На следующий день царица проснулась и рассказала о своем сне царю. Царь позвал 64 знаменитых брахмана, оказал им почести, ублажил их прекрасной едой и другими дарами. Когда они насладились этими удовольствиями, он велел царице рассказать сон и спросил, что должно случиться. Брахманы сказали: «Не тревожься, о, царь, царица понесла младенца мужского, а не женского пола, и у тебя будет сын; если он будет жить дома, он станет царем, властелином мира; если он оставит дом и уйдет от мира, он станет Буддой, тем, кто снимет с мира покров (неведения)».

Затем повествуется о тридцати двух знамениях вместе с землетрясением и великим безграничным светом: «будто жаждая созерцать его славу, слепые прозревают, глухие слышат, немые говорят, у калек выпрямляются члены, хромые идут, огонь во всех адах потухает».

Незадолго до родов, царица Махамайя пожелала отправиться домой к своим родственникам и обратилась к царю Шуддходане: «Я хочу, о Царь, пойти в Дэвадаху, город моей семьи». Царь согласился и велел, чтобы дорогу от Капилавасту к Дэвадахе разровняли и украсили сосудами, наполненными бананами, флагами и знаменами. И, усадив в позолоченный паланкин, который несла тысяча придворных, отослал ее с большой свитой. Между городами есть прелестная роща деревьев сал, принадлежащая обитателям обоих городов; она называется рощей Лумбини. В то время от корней до кончиков ветвей она представляла собой сплошную массу цветов, и среди ветвей и цветов порхали рои пятицветных пчел и стаи разных мелодично щебетавших птиц. Когда царица увидела это, ей захотелось развлечься в роще. Придворные внесли царицу в рощу. Она подошла к подножию большого салового дерева и захотела ухватиться за ветку. Ветка, как гибкий тростник, согнулась и оказалась недалеко от ее руки. Протянув руку, она схватила ветку. Вслед за тем у нее начались схватки. Тогда свита, установив перед ней ширму, удалилась. Сжимая ветку и стоя, она разрешилась. В этот момент четыре Махабрахмы, обладающие чистым сознанием, явились с золотой сетью и, приняв у нее Бодхисаттву, показали его матери со словами: «Радуйся, о Царица, могучего сына ты родила». Другие создания, рождаясь, запятнаны грязью, но не Бодхисаттва. Бодхисаттва, как проповедник Учения, нисходящий с места учения, как человек сходит по лестнице, распрямил руки и ноги и, не замаранный и не запятнанный никакой грязью, сияя, как жемчужина на ткани Бенареса, родился у своей матери. Однако чтобы почтить Бодхисаттву и его мать, два потока воды пролились с неба, осуществив положенную церемонию над телами Бодхисаттвы и его матери. Тогда из рук Брахм, которые стояли, принимая его в золотую сеть, четыре великих царя получили его, поместив на торжественный покров из мягкой антилопьей кожи, а из их рук получили его люди, поместив на шелковую подушку. Когда он освободился из рук людей, он ступил на землю и посмотрел на восточную четверть земли. Тогда боги и люди воздали ему честь, украсив ароматными гирляндами, и сказали: «О, Великий, нет никого, кто был бы подобен тебе, и тем более нигде нет превосходящего тебя». Итак, изучив четыре четверти мира, промежуточные четверти надир, зенит и десять четвертей и не видя никого, подобного ему, он сказал: «Это северная четверть»– и сделал семь шагов. Когда Махабрахма держал над ним белый зонтик, суяма – веер, а остальные божества следовали за ним с другими символами царского величия в руках, на седьмом шагу он остановился и, возвысив свой благородный голос, прорычал львиным рыком: «Я главный в мире».

Этот день ознаменовался также появлением семи важных созданий на Пути Будды, таких как Дерево просветления, мать Рахулы (его будущая жена), четыре вазы с сокровищами, его слон, его конь Кантака, его возница Чанна и Калудайин – сын министра. Все они вновь появляются в легенде немного позднее. Обитатели обоих городов в тот же день проводили Бодхисаттву обратно в Капилавасту, восхваляя и отдавая почести будущему Просветленному Учителю.

Безусловно, в различных текстах раннего буддизма существуют незначительные различия в трактовке событий, предшествующих появлению на свет Сиддхартхи Гаутамы. Например, в «Лалитавистаре » (пер. «Подробное описание игр Будды» - одна из наиболее популярных в буддийской литературе биографий Будды, ценится в традиции махаяны, написана в прозе, резюмируемая стихами-гатхами ), Майя не упоминает о своем намерении пойти перед родами в Дэвадаху, она просто желает погулять в роще Лумбини. Она выражает свое желание царю в стихах, где говорится о деревьях сал, но в дальнейшем прозаическом повествовании она, рожая, хватает не ветку салового дерева, а ветку плакши. И «Лалитавистара», и «Махавасту » говорят, что Бодхисатта вышел из ее правого бока, и специально добавляют, что ее правый бок оказался неповрежденным. В конце концов, Бодхисаттву приносят обратно не в тот же день, а на седьмой день после рождения.

Самые старые повествования о родословной Будды, видимо, не предполагают, что его рождение было в чем-то необычным. Там просто говорится, что и со стороны матери, и со стороны отца семь поколений его предков были благородными. По более позднему преданию, он родился не так, как другие люди, напротив, как и властелин мира (чакравартин), он сошел с небес Тушита по своему выбору, причем его отец не имел к этому никакого отношения. Это не непорочное зачатие в полном смысле слова, но мы можем говорить о партеногенезе в том смысле, что Шуддходана не был его родителем. Согласно «Лалитавистаре », во время праздника середины лета Майя подошла к царю и попросила его о благодеянии, сказав, что она приняла восьмеричные обеты упосатхи. «О властелин людей, не желай меня… Да не покажется тебе недостойным, о царь; позволь мне долгое время соблюдать нравственные обеты». Это также подразумевается в «Ниданакатхе» не только по ходу повествования, но и потому, что там сказано, будто царица на определенный период приняла обеты упосатхи.

Через семь дней после рождения принца Сиддхартхи (Будды), царица Махамайя уходит на небеса, как и все матери Татхагат. В силу своей благой кармы она сразу возрождается на небе Тушита среди богов Дэвалока. Любопытно то, что семантически имя царицы совпадает с понятием Майи, иллюзорности бытия, а также Махамайи - основополагающей силы в Индуизме, которая, очаровывая, отвлекает сознание от видения своей истинной природы. Это совпадение, а также уход матери Будды вскоре после его рождения, может символизировать то, что, будучи рожденным из иллюзии, Будда, тем не менее, найдет способ от нее освободиться.

В жизнеописаниях Будды говорится, что когда он отрекся от жизни мирянина и покинул дворец в поисках Просветления, то шесть лет занимался аскетическими практиками. И под конец так изнурил себя, что чуть не умер от голода и истощения. Тогда ему явилась его мать Махамайя. Она напомнила ему, что на протяжении множества жизней он шел к этому моменту, и теперь, когда цель так близка, он практически погубил свое драгоценное человеческое тело, и приблизился к смерти. Она просила его не изнурять себя, а набраться решимости и восстановить силы. Ободренный матерью, Сиддхартха впервые за шесть лет тогда позволил себе утолить жажду и поесть.

Он осознал, что крайности не ведут к Просветлению, и что Истина лежит посредине. Тогда он восстановил силы и принял решение достичь Просветления, медитируя в Бодхагае под знаменитым деревом Боддхи. Там ему понадобилось несколько суток, чтобы окончательно пробудиться от сна неведения. Сиддхартха Гаутама достиг Просветления в возрасте 35 лет. Через 6 лет, в возрасте 41 года, он отправился в мир богов Дэвалока, где воплотилась Махамайя, чтобы посвятить свою мать в учение Абхидхармы и освободить ее от замкнутого круга смертей и рождений сансары. Говорится, что Махамайя достигла освобождения благодаря учению своего Сына.

На месте рождения Будды в Лумбини был создан храм в память матери Будды - Майядэви. Современные археологи исчисляют его возраст в 2500 тысячи лет. Посещавшие Лумбини в V и VII веках китайские паломники Фа Хьян и Хьен Цзянь описали детально буддийские памятники и сооружение того времени. Есть материальные свидетельства того, что вплоть до XIV века паломничество в Лумбини носило регулярный характер. При раскопках храма Майядэви в XX веке был обнаружен каменный барельеф, на котором изображены мать и младенец Гаутама, стоящий на пьедестале из лотоса, созданный в XI-XIV вв.

Когда Будда уходил из земной жизни в вечную Нирвану, его мать Махамайя явилась к сыну и в этот знаменательный момент.

В ведической культуре каждый человек имел семь матерей. Первая мать это та, которая дала рождение. Вторая, – которая воспитала и выкормила. Третья, - жена священника. Четвертая, - жена царя. Пятая - жена духовного учителя. Шестая – мать - священная корова. Седьмая - мать Земля. Этот принцип на санскрите звучит как «маттришика», и русское слово «матрешка» берет начало именно отсюда. Мать Будды Махамайя - одна из этих семи матерей – мать, которая дала рождение, которая прожила на этой плане семь дней после рождения Будды, оставив этому миру Великого Сына, Учителя и Освободителя всех живых существ.

В индуизме термин «» имеет синоним Бахиранга , что является одной из трех основных шакти. Это внешняя, материальная энергия, проявляющая материальный космос - место обитания обусловленных джив (душ). Она также известна как майя – «иллюзия» или авидья-шакти.

– йога сновидения в тибетском буддизме. Материнская тантра из ануттара йога-тантры, является одной из четырех главных тантр в Тибете. Махамайя-тантра была передана во второй передаче Кагью и лежит в основе йоги сновидения, одной из 6-ти йог Наропы. Считается коренной тантрой в школе Шангпа Кагью. Сиддхи, которые обретаются в результате практики Махамайя-тантры, включают в себя способность летать, принимать форму птицы и перемещаться в любое место на земле, а также способность замечать ямы в земле.

Мантра Махамайи: (санскр) "Ом намо махамайя махабхогдайяни хум сваха".

Мантра ХРИМ - это биджа-мантра Махамайи, великой иллюзорной энергии, или Бхуванешвари, космической Матери. Семенная мантра сердца, про­странства и праны; она проецирует силу Сол­нца. Эта мантра может использоваться для раскрытия, очищения и усиления любого слова. Она наполняет силой здоровья, жиз­ненной активностью и просветлением. Бхуванешвари-биджа, или майя-биджа, наделяет лидерскими способностями и реализует стремление к власти. X - Шива, Р - пракрити (материальная энергия); И -махамайя; нада - мать вселенной, бинду - рассеивающий печаль. Мантра, способная очистить ум и тело от всевозможных загряз­нений, нейтрализует интоксикации. Прино­сит чувство радости, силы, счастья, ликова­ния.

Заключение.

Итак, Махамайя – великая иллюзорная энергия, одна из форм Богини-Матери, сила вуалирования, которая приводит к инволюции души из более тонких в более грубые планы бытия. В проявленном мире эта энергия воплотилась матерью принца Сиддхартхи Гаутамы, и привела его душу в наш физический мир в теле своего сына для того, чтобы он помог бесконечным миллионам живых существ освободиться от оков ума и осознать, что в каждом из нас скрыта природы Будды, а все вокруг есть лишь «Великая Иллюзия» - Маха Майя.